Ганс Кюнг - Христианский вызов

д. Поэтому он даже дерзает возвещать вместо законного наказания прощение Бога — совершенно даром, — лично обещает прощение и тем самым делает возможным обращение и прощение ближних.

7. Тем самым Иисус притязал на то, что он — совершитель дела Бога и дела человека. Он требовал принятия окончательного решения не в отношении определенного титула, догмы или закона, но в отношении его радостной вести. Однако косвенно был поставлен вопрос и о его собственной личности: лжеучитель, лжепророк, богохульник, соблазнитель народа — или?

а. Притязание:как очевидный аутсайдер Иисус оказался в состоянии опасного для жизни общественного конфликта: в противоречии с господствующими отношениями и в противоречии с теми, кто им противоречит.

Великое притязание, однако за ним стояло так мало: незначительного происхождения, без поддержки своей семьи, без особого образования, без денег, должностей и званий, не поддерживаемый властью, не принадлежащий ни к одной партии и не легитимированный никакой традицией — безвластный человек притязает на такие полномочия? Кто был за него?

Однако: он, своим учением и всем образом действий навлекавший на себя смертельную агрессию, также спонтанно обретал доверие и любовь!

Говоря кратко: в нем разделяются умы.

б. Решение:Иисус стал публичной личностью. Сталкиваясь с ним, люди, и особенно иерархия, неизбежно видели себя поставленными перед необходимостью принятия окончательного решения: однако не просто «да» или «нет» по отношению к определенному титулу, определенному званию, определенной должности или определенной догме, обряду или закону.

Его весть и сообщество ставили вопрос, на кого и на что человек в конечном счете желает ориентировать свою жизнь. Иисус требовал окончательного решения в пользу дела Бога и человека. Сам он полностью отдает себя этому «делу», не требуя чего?то для самого себя, не делая свою собственную «роль» или звание темой своего послания.

в. Дело и личность.Великий вопрос о его личности был поставлен лишь косвенно, и стремление избегать всяких титулов лишь усложнило загадку.

Иисус, у которого теория и практика, бесспорно, совпадали, был неслыханным вызовом для всей религиозно–общественной системы (закон) и ее представителей (иерархия). Какой властью, собственно, он делает это? Так спрашивают друзья и враги. Здесь некто возвещает вместо безусловного исполнения закона необычную свободу для Бога и человека. Не делает ли он себя большим, чем Моисей (закон), большим, чем Соломон (Храм), большим, чем Иона (пророки)? Не следует ли здесь возмутиться?

Разве учитель закона, выступающий против Моисея, не является лжеучителем?

Разве пророк, более не следующий за Моисеем, не является лжепророком ?

Разве возвышающийся над Моисеем и над пророками, а в отношении греха вообще присваивающий себе функцию высшего судьи и тем самым прикасающийся к тому, что является Божьим и только Божьим, не является — и это следует ясно сказать — богохульником ?

Разве он не представляет собой что угодно, но только не невинную жертву ожесточенного народа, скорее — мечтателя и еретика, поэтому является в высшей степени опасным и реально угрожающим позициям иерархии нарушителем порядка, возмутителем спокойствия, соблазнителем народа? Здесь возникает еще более серьезный вопрос: разве он, в сущности, проповедует не другого Бога?

8. В конечном счете, спор идет о Боге: Иисус не ссылается на какого?то нового Бога, но на Бога Израиля — понятого по–новому как отца потерянных, к которому он совершенно личностно обращается как к своему Отцу.

а. Отец потерянных: на Бога Израиля, Бога отцов ссылается Иисус в отношении всех своих действий и слов. Но каков же должен быть этот Бог, если он прав?! Все благовествование и деятельность Иисуса с высочайшей неизбежностью ставит вопрос о Боге: каков он есть и каков не есть, что он делает и чего не делает. Именно об истинном Боге идет весь спор.

Однако Иисус апеллирует к совершенно иному Богу и Отцу для оправдания своего скандального образа речи и действий: странный, даже опасный, по сути невозможный Бог. Разве действительно можно принять:

Что сам Бог оправдывает преступление закона?

Что сам Бог бесцеремонно переступает через праведность закона и позволяет провозглашать «лучшую праведность»?

Что сам Бог тем самым позволяет поставить под вопрос существующий законный порядок и всю общественную систему, в том числе храм и богослужение?

Что сам Бог делает человека мерилом своих заповедей, что через прощение, служение, отказ, любовь он сам устраняет естественные границы между товарищами и чужаками, дальними и ближними, друзьями и врагами, добрыми и злыми и тем самым становится на сторону слабых, больных, бедных, непривилегированных, угнетаемых, даже неблагочестивых, аморальных, безбожных?

Ведь это будет новый Бог: Бог, который отошел от своего собственного закона, Бог не благочестивых исполнителей закона, но нарушителей закона, Бог не богобоязненных, но Бог безбожников. Действительно, неслыханная революция в понимании Бога!

б. Отец Иисуса:вся весть Иисуса о Царстве и воле Божьей ориентирована на Бога как «Отца». К этому Отцу он обращается в естественной прямоте, уникальной непосредственности и скандальной близости как к своему Отцу.

Своеобразное новое благовествование и обращение к Богу как к Отцу бросало свой свет и на того, кто так своеобразно и по–новому благовествовал о нем и обращался к нему. И подобно тому, как уже тогда не могли говорить об Иисусе, не говоря при этом об этом Боге и Отце, тем самым, следовательно, было сложно говорить об этом Боге и Отце, не говоря при этом об Иисусе. Решение веры происходило не в отношении определенных имен и титулов, но в отношении этого Иисуса, поскольку речь шла о едином истинном Боге. Отношение к Иисусу было решающим для того, как человек относится к Богу, кем он считает Бога, какого Бога он имеет. Иисус говорил и действовал во имя и в силе единого Бога Израиля. И, наконец, ради него он принял смерть.

9. Насильственная смерть Иисуса была логическим следствием такого его отношения к Богу и человеку. Его насильственные страдания были реакцией хранителей закона, права и морали на его ненасильственное действие: крестная смерть становится осуществлением проклятия закона, Иисус — представителем нарушителей закона, грешников. Он умирает, оставленный людьми и Богом.

а. Смерть как следствие:Иисус не просто пассивно выстрадал смерть, но активно провоцировал ее.