Алексей Лебедев - Церковно-исторические повествования

Смысл слов христианского писателя II века, что христиане ни в чем не отличались от нехристиан. - Молитва: как понимали учение о непрестанной молитве? - Дневная и ночная молитва, определенные часы для молитвы, употребляемые молитвословия, внешнее положение при молитве, употребление креста. - Стол: благочестивые обычаи во время трапезы, простота ее, правила благоприличия при вкушении пищи; какая пища предпочиталась? - Употребление напитков, правила благоприличия при этом; как держали себя христиане на пиршествах? - Девственное и брачное состояние: процветание девства, мысли о целомудрии. Замечательнейшие примеры христианской ревности о сохранении девства; взгляды на брачную жизнь, церковное благословение брака, мысли о цели брака, правила супружеских сношений, девство в браке, дни воздержания, нравственные качества супругов и духовное единение их, попечения супругов о взаимном душевном спасении, разрыв взаимного сожития; религиозное и нравственное воспитание детей, примеры.

Св. Игнатий Богоносец, епископ Антиохийский, ученик Иоанна Богослова, писал христианам своего времени: "Неверующие носят печать мира, а верующие в любви - печать Бога, Отца, чрез Иисуса Христа". Этот преобладающий отпечаток носили на себе истинные христиане всех веков, но с особенной яркостью и блеском - верующие первых веков, когда христианство наиболее всего одушевляло христиан. Он отражался на всем их поведении, даже на самых простых, обыденных отношениях их домашней жизни. Поистине высокий святой дух проникал во все их взгляды, правила и чувства, и отсюда переходил на все их обычаи, нравы и житейский обиход.

Правда, писатель Послания к Диогнету, ученый христианин начала II века, говорит: "Христиане не различаются от прочих людей; ни страной, ни языком, ни житейскими обычаями. Они не населяют где-либо особенных городов, не употребляют какого-либо необыкновенного наречия и ведут жизнь ничем не отличную от других. Но обитая в эллинских и варварских городах, где кому досталось, и следуя обычаям тех жителей в одежде, в пище и во всем прочем, они представляют удивительный образ жизни". На основании этих слов древнего апологета можно было бы подумать, что домашняя жизнь первых христиан представляла очень мало особенного, выдающегося; но эта мысль должна быстро исчезнуть, если мы возьмем во внимание, что самыми характерными чертами христиан, по свидетельству того же писателя, были нравственная чистота и святость, которые необходимо должны были видоизменять многие стороны домашней жизни, внося в нее такие нравы и обычаи, каких не могло быть ни у язычников, ни у иудеев, в особенности у первых. Само собой бросалось в глаза, что христианский дух не мог допускать и теперь никакого обыкновения, коренящегося на языческой почве, как, например, призывания ларов (боги домашнего очага) и возлияний за обедом, а равно и всего, что стояло в противоречии с чувством целомудрия и степенностью. Этого мало. Сама домашняя жизнь христиан из иудеев постепенно отрешалась от тягостных уз и стеснительных форм ветхого закона и различных раввинистических перетолкований его и взамен того обогащалась прекрасными обыкновениями, каких не знал человек ветхозаветный, и вследствие чего вскоре в домашней жизни между иудеями и христианами из иудеев обнаружилось меньшее различие, чем какое примечалось между язычниками и христианами из язычников. Вообще можно сказать, что при внешнем сходстве христиан с нехристианами в жилищах, языке, одежде, быстро открылось коренное, чрезвычайное различие между ними в нравственном благоповедении. С одной стороны, должно сказать, что христиане, согласно свидетельству Послания к Диогнету, в указанных отношениях домашней жизни не отличались от язычников, носили, например, такую же одежду, как и их соседи, ибо древние верующие не старались, подобно западным квакерам, отличаться от прочих людей ни цветом, ни покроем платья; но с другой стороны, они отвращались всего, что напоминало им о языческой роскоши и нелепой суетности, будь то в платье или в чем ином, и через это выступала на вид христианская особенность домашней жизни. Христианский дух подобно закваске заквашивал всю смесь домашней жизни, видоизменял и преобразовывал все явления в ней. - Скажем, прежде всего, о том, какое место занимала в домашней жизни христиан молитва. Христиане признавали, что как не может быть истинной веры без дел, так не может быть истинно-христианской жизни без молитвы. Учитель Церкви Ориген говорит: "Вся жизнь христиан должна быть великой молитвой, и так называемая в общежитии молитва есть только часть этой великой молитвы". Подобным же образом рассуждает и св. Василий Великий: "Непрестанно ты должен молиться, не на словах, но когда ты всем образом поведения стремишься соединиться с Богом, так что вся твоя жизнь есть постоянная молитва". В этом именно значении понимали отцы Церкви христианское требование о непрестанной молитве. Так блаж. Августин на возражение: разве возможно постоянно, каждую минуту восхвалять Бога, отвечал: "Я укажу тебе средство, как можно хвалить Бога во всякое время, если только ты хочешь этого: чтобы ты ни делал, делай справедливо, и ты уже хвалишь Бога". Тот же Августин еще говорит: "Звук голоса при молитве пусть временами прерывается, но должен слышаться голос внутренний". Беспрестанная молитва не исключала труда и деятельности. Древние христиане неодобрительно смотрели на тех лжеучителей, которые отвергали труд и хотели жить исключительно для молитвы (таковы были евхиты и мессалиане). С другой стороны, отцы древней Церкви сильно восставали против тех, кто не признавали важности молитвы или даже считали ее признаком людей слабых. Против таковых вооружался уже Климент Александрийский. "Припоминаются мне, - говорил он, - некоторые лжеучители, которые утверждают, что не должно молиться. Пусть они не хвалятся своим нечестивым учением, как новостью, пусть они знают, что они заимствовали это учение от киренейских (языческих) философов". Прекрасно выражается Амвросий Медиоланский, доказывая необходимость молитвы: "Молитва есть пища души, через нее седалище порока превращается в святилище добродетели". - Древние христиане учение о непрестанной молитве понимали в некотором смысле даже буквально, потому что они все положения и действия в жизни освящали и сопровождали молитвой. Вот что говорит Климент Александрийский: "Вся жизнь гностика (т.е. совершенного христианина) есть как бы беспрерывный праздничный день; у него: чтение Священного Писания перед принятием пищи, псалмы и гимны во время пищи и перед отхождением ко сну, и ночью опять молитва.