Андрей Куликов - Научный атеизм. Введение

«Поскольку мы принимаем принцип, что религиозную веру нужно уважать просто потому, что это религиозная вера, как при этом мы можем не уважать веру Осама Бин Ладена или террористов-самоубийц? Альтернатива такой позиции очевидна: нужно отказаться от принципа автоматического уважения религиозной веры. Это одна из причин, по которой я делаю всё, что в моих силах, чтобы предупредить людей об опасности самой веры, а не просто так называемой „экстремистской“ веры. Обучение „умеренной“ религии, хотя бы и не экстремистское само по себе, — это открытое приглашение к экстремизму. Если бы детей учили спрашивать и думать о том, во что они верят, вместо того, чтобы учить их, что высшей добродетелью является беспрекословная вера в Бога, могу поспорить, что террористов-самоубийц бы не было… Вера может быть очень опасной, и умышленное насаждение её в несформировавшийся мозг невинного ребёнка — это вопиюще неправильная традиция».

Эта мысль далее развивается в девятой главе «Детство, насилие над детской ментальностью и уход от религии» («Childhood, abuse and the escape from religion»). Докинс приводит многочисленные примеры физического и в особенности психологического насилия над детьми католическими священиками, включая, например, запугивание до ночных кошмаров. В числе прочих примеров, он приводит рассказ о том, как знаменитый кинорежисёр Альфред Хичкок, автор фильмов ужасов, однажды проезжал по Швейцарии и вдруг увидел из окна автомобиля, как пастор что-то говорил маленькому мальчику, положив ему руки на плечи. Хичкок сказал: «Страшнее я ничего не видел», высунулся из окна и закричал: «Малыш! Беги! Спасайся как можно скорее!». Лейтмотив этой главы: приобщать детей к религии до тех пор, пока они не научились самостоятельно мыслить и отвечать за себя — это недопустимое насилие над ребёнком. Это не значит, что надо исключать Библию или другие «святые» книги из образования и отказываться от культурных и литературных традиций и памятников, скажем, иудаизма, англиканизма или ислама. Речь идёт только об отказе в слепой вере в сверхестественое и сверхсущество — создателя и хозяина (господина, владыки) мира.

Последняя десятая глава «Заполнить пробел» («A much needed gap?») — о том, хорошо ли быть атеистом? Сейчас, например, в США шутить о религии — почти такое же преступление, как сожжение американсого флага, и быть атеистом — почти то же, что было там быть гомосексуалистом 50 лет назад. Опрос Гэллапа в 1999 г. о том, проголосовал ли бы американец за кандидата в президента, будь тот, при прочих равных условиях, женщиной, дал 95 % голосов, католиком — 94 %, евреем — 92 %, чернокожим — 92 %, мормоном — 79 %, гомосексуалистом — 79 %. Но только 49 % опрошенных готовы были видеть Президентом США атеиста (от себя замечу, что в сегодняшней России, повидимому, такое же положение с предпочтениями электората, если не хуже). Что уж говорить об атеистах в мусульманских странах, где людей подвергают смертной казни — в наше время! — за высказывания или поведение, которое духовенство сочло недостаточно почтительным к религии и Пророку. Но, пишет Докинс, атеистов не так уж мало. Только многие не подозревают, что они атеисты или близки к этому, и стыдятся, или им не приходит в голову даже подумать об этом. В конце концов, не верят же нынешние «верующие» в бога Ра, Зевса, Астарту и прочих «прошлых» богов. Разве они не атеисты на 90 %, и им осталось сделать только один следующий шаг к 100 % атеизму? Докинс верит, что имеется много людей, чья религиозная индокринация в детстве была не слишком всепоглощающей или кто в силу достаточно сильной естественной любознательности способен преодолеть её. Быть атеистом не значит быть догматиком, наоборот, атеизм всегда означает здоровую независимость мышления и, в сущности, здоровый мозг, и своим атеизмом можно гордиться.

В заключение отметим, что новая книга Докинса написана в основном для англоязычной аудитории Англии, США, Канады, Австралии, где имеется прочная традиция атеистического и секулярного мышления и где вопросы религии и атеизма широко дискутируются в прессе, радио, телевидении. В русско-язычном культурном пространстве, простирающемся сейчас довольно широко по разным странам, это далеко не так и такой традиции нет. Здесь атеистическое мировоззрение считается по меньшей мере «совковым», если не категорически предосудительным, и скорее слышен, и очень громко, голос только адептов религиозного мировоззрения. Но и в русскоязычной культуре были выдающиеся люди, гордившиеся тем, что они атеисты. Вот что писал Варлам Шаламов, которого вряд ли кто-нибудь может упрекнуть в «совковости», в своей «Автобиографической повести»:

«… в этой возросшей сложности жизни нашей семьи для Бога у меня в моём сознании не было места. И я горжусь, что с шести лет и до шестидесяти я не прибегал к его помощи…» (В. Шаламов, Автобиографическая повесть, последний абзац).

Как уже отмечалось, Р. Доркинс опубликовал несколько книг об эволюции и происхождении жизни и животного мира. Все они стали бестселлерами. Эта новая книга не исключение. Только появившись, она стала бестселлером по данным газеты «New York Times» и получила огромное количество рецензий. На русский язык ни одна из этих книг не была переведена, а зря. Переводы этих книг, включая и эту последнюю, несомненно, были бы глотком свежего воздуха для русскоязычного читателя в душной атмосфере оглупления, царящего на рынке русскоязыной литературы. Имеющий уши да слышит! Как сказал Галилей у Б. Брехта, «Я верю в мягкую власть разума над людьми. Они не могут противиться ей долго. Никто не станет долго глядеть на то, как я роняю камень и говорю: он не падает. На это никто не способен. Слишком велик соблазн, который исходит от доказательств. Большинство поддаются ему, а со временем — все. Думать — одно из величайших удовольствий рода человеческого».

Итак, какими могут быть цель и задачи атеистического движения? Одному из авторов они представляются следующими.

Цель:

Как минимум, вернуть предусмотренное Конституцией равенство религий и атеизма и их представителей, поставить зарвавшийся наркопул на место.

Как максимум, снизить число людей, называющих себя верующими, до 10 % путем их просвещения.

Сейчас в стране православных христиан (а не православных язычников) около 5 %. Однако, тех, кто называет себя верующими, — около 50 %. Их можно снять с иглы опиума для народа и вернуть к нормальной жизни с помощью просвещения. Что касается 10 % в задаче-максимум: абсолютного результата все равно не достигнуть — всех не переубедишь, останутся фанатики, да это и не нужно, но зато клерикалы потеряют фундамент для своей деятельности. Им придется заниматься наркобизнесом на свои кровные, что чревато банкротством, особенно для такого просроченного товара, как христианство. В обществе наконец-то будет подавляющее большинство здравомыслящих людей, из которых не сделаешь рабов. 10 % уже не смогут изменить такое общество.