Таисия (Карцова), монахиня - Русские святые

Празднование св. Владимиру было установлено св. Александром Невским (память его 23 нояб.) после того, как 15 мая 1240 г.— помощью и заступничеством св. Владимира — была одержана знаменитая Невская победа над крестоносцами. Церковное почитание на Руси св. князя началось значительно раньше: в «Слове о Законе и Благодати» святителя Илариона (+ 1053) святой князь назван «во владыках апостолом», «подобником» св. Константина и сравнивается его апостольское благовестие Русской земле с благовестием святых апостолов.

Память их празднуется 24 июля в день первого перенесения мощей, 2 мая в день второго перенесения мощей, во 2-ю Неделю Великого поста месте с Собором прпп. отцев Киево-Печерских и всех святых, в Малой России просиявших

У вел. князя Владимира было 12 сыновей. В Древней Руси долго соблюдался обычай давать новорожденным князьям два имени: одно — славянское, языческое, другое — христианское. Сыновья вел. князя Владимира, Борис и Глеб, носили христианские имена — Роман и Давид. Мать их была родом болгарка. Князь Борис отличался мужеством, силой, красотой, милосердием и щедростью. Отец, бояре, дружина и народ любили его. Он хорошо знал божественные книги, и князь Глеб в детстве любил слушать его чтение. Св. Борису отец дал в управление город Ростов, а св. Глебу, когда он вырос, — Муром. Но в Муроме еще держалось язычество, и св. Глеб не пожелал жить в нем и поселился с дружиной в 2 верстах от него, в палатках. В Суздальской земле есть место, называемое Борисово становище: там братья встречались, чтобы вместе ездить к отцу. В 1015 г. князь Борис приехал к нему один и нашел его больным. В это время под Киевом появились кочевники-печенеги, и отец послал его с дружиной против них. Но князь Борис их не нашел и возвращался в Киев. На берегу реки Альты он остановился, и здесь пришла к нему весть, что отец его умер, а брат Святополк тайно похоронил его в Десятинной церкви, а сам занял престол. Святополк всегда ненавидел Бориса и хотел его убить. Борис знал это. Знал он и то, что весь Киев и вся великокняжеская дружина — 8000 человек, которые были с ним, — хотят видеть вел. князем не всеми нелюбимого Святополка, а его — Бориса. И когда пришел к нему посол от Святополка со словами: «Брат, я хочу с тобой жить в мире и увеличу твою часть в отцовском наследии», то он понял, что в этих словах — ложь. Воины сказали ему: «Иди и сядь на великокняжеском престоле, ибо все войско у тебя!» Князь Борис знал, что ему грозит смерть, но он был христианином и хотел поступить по Евангелию. И он ответил воинам: «Не подниму руку на брата своего, да еще старшего, которого мне следует почитать за отца!» Тогда воины поняли, что защищаться он не будет, и все разошлись, и князь Борис остался один с немногими отроками (приближенными слугами). Одного из них он послал к Святополку и велел сказать ему: «Ты будь мне отцом, ты — брат мне старший!» Но Святополк уже послал к нему из Вышгорода убийц. Отрока он удержал у себя. Был вечер субботы. Борису дали знать, что его хотят убить. В сильной печали вошел князь в шатер и велел служить вечерню. Ночью пришли убийцы и обступили шатер. В это время священник пел утреню, а Борис читал шестопсалмие. Что убийцы пришли, он знал и не прерывал чтения: «Что ся умножиша стужающие ми? Мнози возстают на мя... яко стрелы Твоя унзоша во мне... Яко аз на раны готов, и болезнь моя предо мною есть выну... Господи, услыши молитву мою и не вниди в суд с рабом Твоим... яко не оправдится пред Тобою всяк живый...» А убийцы стояли и слушали. Окончив шестопсалмие, князь Борис стал читать Псалтирь и канон. Утреня окончилась. Князь Борис обратился к образу Спасителя и сказал: «Сподоби меня принять страдание это не от врагов, а от моего брата. Не поставь ему, Господи, сего в вину!» И, сказав это, он лег на постель. Тогда в шатер ворвались убийцы и пронзили его копьями. С ними вместе убили они и верного отрока его Георгия, пытавшегося защитить его своим телом. Этот Георгий был одним из трех братьев-венгров, служивших князю Борису. Два других брата были в это время в отлучке. Георгий носил на шее золотую гривну, пожалованную ему господином. Чтобы снять ее, убийцы отрубили ему голову. Ее нашел потом брат его, впоследствии ставший прп. Ефремом Новоторжским (память его 28 янв.), который завещал погребсти ее в своем гробу. А тела Георгия не нашли. Известно одно явление убиенного отрока. Третьим братом был прп. Моисей Угрин, скончавшийся в 1043 г. (память его 26 июля).

Раненый князь выбежал из шатра. Убийцы окружили его, и он обратился к Богу с последней молитвой: «Ты, Господи, виждь и рассуди меня с братом моим, не поставь ему в вину греха сего и приими с миром душу мою!» И, сказав это, обратился к убийцам: «Братья, приступите и окончите повеленное вам!» Тогда они завернули его, истекавшего кровью, в шатер, положили на повозку и повезли. Но, узнав, что брат его еще жив, Святополк послал двух варягов, и они пронзили сердце св. князя мечами.

Было это 24 июля 1015 г. Тогда Святополк послал сказать князю Глебу: «Иди скорей, отец зовет тебя, он очень болен!» Глеб, всегда послушный отцу, вскочил на коня и с небольшой дружиной помчался на зов. Недалеко от Волги конь его оступился и повредил себе ногу. Около Смоленска, когда он пересаживался на реке Смядынь в лодку, встретили его посланцы брата его — князя Ярослава новгородского, предупрежденного сестрой их княжной Предиславой. «Не ходи, — писала она ему, — отец твой умер, а брат убит Святополком». — «Увы мне, — воскликнул князь Глеб со слезами, — лучше мне было бы умереть с братом, чем жить на этом свете! Зачем я остался один? Где твои слова, которые ты говорил мне, брат мой любимый! Больше я не услышу твоих тихих наставлений! Если ты получишь дерзновение у Бога, помолись обо мне, чтобы и я принял ту же смерть. Лучше мне было бы с тобою умереть, чем жить в этом обманчивом свете!»

Показались убийцы, посланные Святополком! Их было много. Долго гнались они за князем Глебом та лодках. Когда они приблизились, св. Глеб упросил своих спутников не браться за оружие и не противиться, говоря, что при покорности они просто отведут его к брату, а при сопротивлении всех порубят. По просьбе святого спутники его высадились на берег, с жалостью обращая свои взоры на блаженного, который остался посреди реки с отроками. Враги захватили его лодку. Свирепый Горясер закричал повару святого: «Бери нож и зарежь господина твоего, иначе погибнешь сам». Повар, родом из Торков — не так, как венгр Георгий, павший за Бориса, — вынул нож, взял Глеба за голову и перерезал горло блаженному, подобно незлобивому агнцу. Было это 5 сентября 1015 г.

Тело закланного князя было брошено в пустынном месте между двумя бревнами. Над ним местные жители стали видеть дивное сияние и слышать ангельское пение. А сам св. князь стал являться старейшинам Смоленска, сияя как молния. Но пока князь Ярослав не победил Святополка, прозванного народом Окаянным, и тот не погиб где-то не то в Чехии, не то в Венгрии, в пустынном месте, никто не смел искать тела свв. князей. Наконец в 1019 г. вел. князем стал Ярослав Мудрый и прежде всего стал их искать. Могилу св. Бориса ему сейчас же указали в Вышгороде, около церкви Св. Василия, а где тело св. Глеба — не знал никто. Наконец услышал Ярослав о чудесных знамениях около Смоленска и сейчас же сказал: «Там тело брата моего, святого Глеба!» Он послал за ним священников. Охотники указали, где искать святые мощи. Князь Глеб лежал как живой, и дикие звери не тронули его. Погребли его в одной могиле со св. Борисом.