Рэймонд Франц - Кризис совести

Таким образом, обеспечивается надежный «карантин»; всякое обсуждение подобного дела плотно закрыто «люком». Запись о лишении общения и все свидетельства покоятся сейчас в одной из множества объемных папок в бруклинском служебном отделе (или филиале) с надписью «Не уничтожать». Папка, содержащая обвинения, выставленные против исключенных, а также запись о слушании дел, также засекречена и не подлежит рассмотрению.

Писание говорит нам: «Друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастия» [38]. Когда–то мне казалось, что у меня есть множество таких друзей. Но когда кризис достиг решающей точки, оказалось, что их у меня только несколько человек. И все–таки я помню об этих немногих драгоценных друзьях, которые выступают в мою защиту. О моем состоянии спрашивают из–за прежнего высокого положения. Однако почти никто не интересуется теми, кто не занимал такого положения, хотя они тоже пережили все это, перенесли те же страдания и заплатили ту же цену.

Что это значит для матери, которая рожала дочь, кормила ее грудью, выхаживала во время болезней, воспитывала, переживая все ее трудности, принимая печали и разочарования дочери, как собственные, вместе с ней проливая слезы, — что значит для матери, когда дочь, уже взрослая, вдруг отвергает ее просто потому, что мать решила быть верной своей совести и Богу?

Как чувствуют себя отец или мать, когда их сын или дочь вступают в брак и просят их, по той же причине, «не приходить на свадьбу» — или когда у них рождается внук или внучка, а им говорят, что видеть малыша они не должны?

Это — не плод воображения. Именно это происходит со многими родителями, которые сталкивались со Свидетелями Иеговы.

Вот лишь один пример. Пишет женщина из Пенсильвании:

«В Организации — мои дети, у них есть собственные семьи, и в то время, когда меня лишили общения с Организацией, они даже предложили мне зайти к ним домой, передохнуть, и их мнение обо мне как о человеке не изменилось. Позднее (когда в «Сторожевой башне» за 15 сентября 1981 года появились подробные инструкции по поводу общения с исключенными) они начали сторониться меня и до сих пор не желают говорить со мной по телефону или поддерживать какую–либо другую связь. Я должна что–то сделать, но не знаю, что. Я ничего не предпринимаю, чтобы не сделать неверного шага и не вызвать еще большего отчуждения. Я не звоню им, потому что боюсь, что они сменят номер телефона и не укажут его в телефонных книгах. Я не пишу им, потому что, как я уже говорила, боюсь сказать что–нибудь, что может показаться им обидным. Меня уже отправляли в больницу из–за эмоционального истощения, и вдобавок ко всему я перенесла кризис — все это в самое короткое время после событий, каждое из которых было, к сожалению, ошеломляющим.

Может, вы пережили что–то подобное. Я не знаю, как пережить потерю детей (и будущих внуков). Эта потеря огромна».

Если бы мое прошлое высокое положение помогло мне сейчас сделать так, чтобы подобные ситуации и люди рассматривались с более открытым мышлением, если бы оно было способно помочь другим пересмотреть свое отношение к этим людям, мне кажется, что в таком случае, это мое положение принесло бы, наверное, единственно возможную пользу, которую вообще можно из него извлечь.

Сейчас я думаю о словах Павла, когда он говорит:

«Богу же мы открыты; надеюсь, что открыты и вашим совестям. Не снова представляем себя вам, но даем вам повод хвалиться нами, дабы имели вы, что сказать тем, которые хвалятся лицем, а не сердцем…

Вместите нас: мы никого не обидели, никому не повредили, ни от кого не искали корысти. Не в осуждение говорю; ибо я прежде сказал, что вы в сердцах наших, так чтобы вместе и умереть и жить» [39].

Если информация, представленная в этой книге, поможет хоть одной такой матери, чтобы дети смотрели на нее не со стыдом, а с гордостью, ибо она осталась верна своей совести, все приложенные усилия стоят того.

Вот почему, в основном, в этой книге будет изложено то. что я видел, слышал и пережил в течение тех девяти лет, которые проработал в Правлении Свидетелей Иеговы. Совершенно очевидно: необходимо добраться до корней того, что для многих стало душераздирающей проблемой.

Приведенное выше не задумывалось как некое «обличение». Некоторые события представлены здесь не потому, что по–настоящему шокировали меня, а потому, что наглядно показывают и подкрепляют примерами фундаментальные проблемы, очень серьезные вопросы. Они демонстрируют, к каким крайностям может привести «преданность организации», каким образом случается так, что милых, в сущности, людей, руководствующихся самыми благими намерениями, можно подтолкнуть к недобрым и несправедливым, даже жестоким решениям и поступкам. Как правило, здесь упоминаются время и место событий и имена их участников, — мне кажется, это необходимо, чтобы материал был достоверным и основывался на фактах. Я уверен, что без этого многие будут подвергать сомнению или отрицать то, что все сказанное базируется на реальных фактах. Там, где подобные подробности не кажутся мне необходимыми, а также если их упоминание может вызвать ненужные сложности у участников событий, я не буду указывать имена и другие определяющие подробности. С отдельными личностями мы встречаемся только по мере того, как они фигурируют в общей картине. Если высказывания некоторых людей, например, Натана Норра или Фреда Франца, приводятся очень часто, то это происходит потому, что им было что сказать и их слова производили гораздо большие влияние и эффект, чем высказывания других. Такие люди, как Лайман Суингл и Карл Адамс, могут цитироваться чаще потому, что работа свела меня с ними ближе, чем с другими.

Приводя цитаты, я стремился не вырывать их из контекста и не пытаться придавать им значение, которое не имелось в виду. Я полагаю, здесь даны высказывания, вполне обычные для тех, кому они принадлежат, а не такие, которые выходили бы за рамки их повседневных взглядов, подхода и характера. Тем не менее, принадлежность нескольких высказываний я не указал (включая некоторые замечания членов Правления), желая избежать ненужных сложностей для говорившего или его близких или принимая во внимание особые обстоятельства, иногда трагичные для человека, о котором идет речь. Очевидно, что я не мог поступать так всегда, так как весь рассказ потерял бы смысл. Я также думаю, что ни один из нас не должен ожидать полного освобождения от ответственности, о которой говорит Иисус: «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» [40]. Можно искать и обрести прощение за сказанные слова, причинившие другим боль и зло. Но мы все еще несем за них ответственность.