Реймонд Френц - В поисках христианской свободы

Не властвуя над теми, кто вверен вашей заботе, но подавая пример пастве. Когда же явится главный Пастырь, увенчаны вы будете неувядаемой славой… И все в отношениях друг с другом облачитесь в смирение, ибо выступает Бог против высокомерных, но милостив к смиренным [87].

На каждом христианине по отдельности лежит ответственность проверять предлагаемую ему весть. Каждый должен удостоверяться в ее правильности, даже если произносимые слова произносятся требовательно и властно. Это ясно видно из того, как Иисус Христос описал своих истинных овец:

Овцы следуют за ним [настоящим пастухом], потому что знают его голос. За чужим ни за что не пойдут они, побегут от него, потому что голос его им незнаком [88].

Когда овцы слышат обращенный к ним голос, ясно, что они сами должны решить, действительно ли с ними говорит Иисус Христос. Возвеличивание людей, авторитарность в речи, догматизм, настаивание на букве закона в ущерб его духу, нетерпимость и черствость — все это будет звучать для «овец» как голос «чужого», даже если этот «незнакомец» при этом будет уверять, что пришел к ним от Пастуха. Вместо того, чтобы идти по пути наименьшего сопротивления, овцы Иисуса, по его словам, «побегут» от тех, кто своим заносчивым отношением показывает, что христианский дух им чужд. Держаться в стороне от таких людей вполне оправданно: уроки истории не оставляют сомнения в том, что у людей есть врожденная склонность подчинять других своей воле и навязывать свое миропонимание, а значит в той или иной степени затушевывать волю Бога и его доброго Пастыря.

Подводя итог историческому процессу, Лайтфут пишет:

Апостольский образец увидел жизнь, но через несколько поколений был забыт. Идеал просуществовал лишь короткое время и затем канул в лету… Из представителей, посланников Бога, [люди] превратились в его викариев [то есть заместителей, занимающих Его место] [89].

Мне кажется, что именно такое развитие событий — возвышение и концентрация человеческой власти — имел в виду апостол Павел, когда он говорил о «человеке беззакония» (2 Фессалоникийцам 2:3–12). Он так описывает этого «человека» (цитируется по Современному переводу ):

Он выступит против всего и вознесёт себя над всем, что называют «Богом», и над всем, чему поклоняются, войдёт в храм Божий, сядет на престол и объявит, что он — Бог.

Я не вижу причин считать, что данное описание заставляет нас ждать некоего одного необычайно беззаконного «человека» (также, как и описание «жены», называемой «Вавилон», в книге Откровение не относится к какой–либо одной женщине). Я также не думаю, что «человеком беззакония» было бы справедливо считать какую–либо одну религиозную систему. Я полагаю, что слово «человек» обозначает здесь некий образ, архетип, относящийся ко всем, кто проявляет характерные черты этого образа. Слова Павла о приходе этого человека сходны с предупреждением Иоанна: «вы слышали, что идет антихрист», после чего апостол назвал «антихристом» человека, отвергающего, что Иисус есть Христос [90]. Контекст показывает, что Иоанн не имеет в виду какого–либо одного конкретного человека, но что он называет этим словом любого, кто соответствует данному описанию. Мне кажется, что выражение «человек беззакония» нужно понимать в том же ключе.

Нет большего «беззакония», чем пытаться захватить власть и положение Всевышнего Бога. Но именно это сделали религиозные лидеры в далеком прошлом, а также именно это делают они сегодня. Так как Отец отдал «всю власть» Иисусу Христу и повелел, чтобы «все чтили Сына, как чтут Отца», попытки захватить положение Христа и претендовать на главенство, которое по праву принадлежит только ему, являются не менее серьезным «беззаконием» [91].

Но в каком же смысле о таких людях можно сказать, что они «вошли в храм… и объявили, что они — Бог»?

Храм в Иерусалиме был символическим местом обитания Бога, где он пребывал вместе с народом, руководил ими, давал им законы и откликался на их просьбы. Впоследствии храмом Бога стало христианское собрание, его народ, в котором Он обитает [92]. То, что «человек беззакония» «войдет в храм» и воссядет на престол очевидно, означает, что он будет претендовать на Божьи полномочия в христианском собрании (так же, как Бог проявлял их в своем храме в Иерусалиме), распоряжаясь в нем по своему усмотрению, словно вся власть в нем принадлежит ему.

О выражениях «вознесёт себя над всем, что называют „Богом"» и «объявит, что он — Бог», библеист Барнс пишет:

Любые попытки господствовать над совестью, любые устремления отставить в сторону и сделать недействительными Божьи законы соответствуют тому, что подразумевается в данном описании . Немыслимо предположить, что кто–нибудь прямо объявит себя выше Бога. Должно быть, смысл этих слов в том, что решения и постановления «человека греха» посягают на ту область, в которой распоряжаться может один только Бог . Своими постановлениями «человек греха» отменяет законы Бога и вводит вместо них другие нормы… Это не означает, что он буквально, недвусмысленно назовет себя Богом, а скорее говорит о незаконном захвате положения Бога и присвоении себе его прав [93].

Корень проблемы, несомненно, лежит во власти , в узурпации полномочий, которые по праву принадлежат Богу и его Сыну. Когда люди призывают других (прямо или намеками) принять их слова и религиозные воззрения — слова и воззрения, которые Писанием явно не подтверждаются — в качестве воли Бога, то они определенно проявляют характерные черты «человека беззакония». В 1980 году, когда я еще был членом руководящего совета Свидетелей Иеговы, я беседовал с членом комитета филиала одной крупной европейской страны. В ходе разговора он упомянул о том, что как–то занимался подготовкой статьи для «Сторожевой башни», в которой должна была прослеживаться история развития иерархии. По его словам, когда работа была наполовину завершена, он прекратил исследование. На мой вопрос «почему» он ответил: «Сходства слишком очевидны». Насколько очевидны сходства? Является ли современная организация Свидетелей Иеговы, как утверждается, незамутненным отражением христианского собрания апостольских времен, или же она скорее отражает послеапостольскую иерархию, формирование которой прослеживается в обсуждаемых в данной главе исторических документах? Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим на историю организации Сторожевой башни внимательнее.