Моше-Хаим Луццато (Рамхаль) - Путь Творца

[5] Условия, которые должны сопровождать изучение, таковы: Б-гобоязненность при самом изучении и постоянное исправление поступков.

Ибо вся сила Торы только в том, что Благословенный связал с ней и обусловил ею Свое драгоценное воздействие, что оно повлечется произнесением ее слов и ее познанием. Без этого занятие Торой не отличалось бы от занятия любыми другими делами или книгами мудрости во всех прочих областях знания, которые осведомляют нас о каких-то явлениях, но которые не приводят ни к увеличению ценности и значимости в душе того, кто читает их и умудряется ими, ни к исправлению Творения.

Воздействие же Торы Б-жественно, как мы упомянули, и, более того, оно — самое возвышенное и вознесенное из того, что притягивается и приходит от Творца к созданиям. И поэтому совершенно ясно, что человек должен страшиться и дрожать при занятии таким делом, — ведь он предстает перед Б-гом и занимается привлечением великого света от Него к себе. Он должен стыдиться своей человеческой низменности, трепетать перед вознесенностью Благословенного и весьма ликовать от того, что удостоился доброго удела, но (и ликовать) также с трепетом. Это (отношение) включает в себя то, что человек не должен предаваться легкомыслию при занятии Торой или проявлять неуважение к ее словам или к ее книгам. Он должен знать, перед Кем он стоит и занимается. И если он делает так, его учение будет таким, как ему поистине следует быть, и через него привлечется то воздействие, что мы упомянули. В человеке усилится Б-жественное отличие, а исправление и сияние привлекутся ко всему Творению.

Но если это условие не будет выполнено, то сияние не будет привлечено, и его слова будут как все прочие людские речи, его чтение как чтение письма, а мысли как мысли о делах этого мира. Наоборот, это будет засчитано ему в вину, ибо без страха приблизился к святому и легкомысленно ведет себя перед Творцом в самый момент контакта с Его святостью. И соответственно уровню страха и мере почета и осторожности, будет мера ценности учения и уровень влекомого им воздействия.

[6] А второе условие — исправление деяний. Ибо тому, кто желает привлечь воздействие, следует быть достойным и готовым к его привлечению. Если же он загрязняет себя грехами и злодеяниями, отдаляет себя от Творца и блуждает вслед за силами нечистоты и зла, конечно, скажут ему (Теплим 50:16): «А злодею Б-г сказал: Кто ты такой, чтоб рассказывать Мои законы и возносить на свои уста слова Моего завета?». Сказали также наши Мудрецы, благословенна их память (Хулин 133а): «Каждый, кто обучает недостойного ученика, подобен бросающему камень Маркулису (идолу)». (Служение Маркулису заключалось в бросании камней в его изваяние — прим. ред.) Безусловно, учение такого человека не привлечет упомянутое нами воздействие даже в малейшей степени.

И, тем не менее, наши Мудрецы открыли нам великую тайну: если бы не оставляли злодеи изучение Торы, в конце концов возвратились бы к добру. И хотя они не в состоянии привлечь никакое воздействие от Всевышнего, как мы упомянули, все же слова Торы святы сами по себе, и при постоянном занятии ими повлекут раз за разом небольшое пробуждение и какое-то подобие мельчайшего озарения занимающемуся ими, которое в конце концов пересилит и вернет его к добру.

Об этом сказали Мудрецы (Мидраш Эйха, Птихта 2): «Пусть (даже) оставят Меня, но соблюдают Мою Тору, ибо из-за того, что будут заниматься ею, заключенный в ней свет возвратит их к добру». Но очевидно, что речь здесь идет не о том, кто занимается Торой для смеха и издевательств или извращает ее истинный смысл, а о том, кто занимается ею, по крайней мере, как занимаются другими науками.

[7] Но тот, кто очищает и освящает себя в своих деяниях, привлечет своим учением воздействие, соответственно мере своей готовности. И чем больше подготовит себя, тем больше возрастет ценность учения и его сила. Мы находим в древних мудрецах, что их учение венчало их великой силой, превосходством и отличием, чего нет в последних поколениях, и все из-за преимущества их готовности над готовностью последних. И уже сказали об Ионатане бен Узиэле, что когда он сидел и занимался Торой, всякая пролетающая над ним птица тут же сгорала (Сукка 28а; Бава батра 134а) от мощи Шехины (Б-жественного Присутствия), пребывавшей над ним во время учения.

[1] Мы уже объяснили в части 1, гл. 4, аспекты любви и страха, которые приближают и приобщают человека к Творцу, благословенно Его Имя. Это сказано об истинных любви и страхе — любви к Всевышнему Самому, а не к награде, и страхе перед Его вознесенностью, а не перед наказанием. Такой страх очищает человека от тьмы его материальности и телесности и привлекает к нему Ше-хину . Мера страха определяет меру очищения человека и привлечения Шехины . На том, кто достигнет состояния, при котором такой страх будет присутствовать у него всегда, Шехина пребудет постоянно. В совершенстве этим свойством обладал Моше-рабейну, мир ему, о котором сказали (Брахот 33а): «Для Моше страх — невеликое дело», и этим удостоился постоянного пребывания Шехины .

Другим же людям тяжело достичь этого должным образом; но мерой достижения человеком страха перед Б-гом определяется сила его чистоты и святости. И особенно во время исполнения человеком заповедей или изучения Торы: Б-гобоязненность — необходимое условие совершенства этого изучения или этой заповеди, как мы упомянули.

[2] А любовь приобщает и связывает человека с Творцом, умножает его (духовную) силу и коронует его великими венцами. Главное же — в радости сердца, в горении души перед ее Творцом и во вручении человеком всего себя освящению Имени Всевышнего, чтобы совершать угодное Ему. Это уже объяснено в своем месте, и нет нужды говорить здесь об этом подробно.

И к этому еще присоединяются вера в Него, Благословенного, и, в особенности, упование на Него и т. п. — все вещи, приобщающие человека к Творцу, благословенно Его Имя, и усиливающие в нем святость и сияние.