Стивен Артерберн - Борьба каждого мужчины

Нужно было что-то делать.

Подняв руку к небу я провозгласил: «Боже, сколько бы мне ни пришлось съесть помоев, я ни за что не разведусь».

Наконец я понял смысл обещания, данного мною в день свадьбы. Это обещание было безусловным. Если она будет кормить меня картошкой с мясом, я должен буду это съесть, если она будет кормить меня помоями, я должен буду съесть помои. Чтоб бы мне ни пришлось делать – меняться, смиряться или любить – я буду верен своему обещанию любить и беречь её во что бы то ни стало.

«А причём тут помои?» – спросишь ты. «Мне что, лишиться всего ради мира? А как же мои права?»

Да, у тебя есть кое-какие права, и никто не спорит, что и у твоей жены есть свои обязанности. Но в бесконечных попытках больно задеть другого на маленьком островке нашего брака, нужно прежде всего обращать внимание на свои острые углы, а не на её.

Богу всегда было известно, что браки основанные на условиях долго не продержатся, и потому Он учредил безусловные заветы. Он знал, что условия обычно меняются.

Бог никогда не забывает того, о чём склонны забывать мы, а именно, что проклятие Эдема мучительно. Жизнь – это всесокрушающая сила, которая стирает в пыль наши условия и без особого труда сминает наши наивные договоры. В мечтах о супружестве мы, возможно, забываем, что нам придётся всё так же в поте лица зарабатывать свой хлеб и не так часто видеть друг друга, как хотелось бы. Возможно, мы забываем, что иногда мы будем настолько вымученными и затасканными своим начальством, что, придя домой, нам не захочется ни с кем говорить. Возможно, мы забываем, что муки родов изменяют тела, которые уже никогда не будут прежними.

Множество испытаний и тревог сделают выполнение условий невозможным. Мы же требуем гарантий, требуем от своего брака эдемского блаженства, тогда как нам необходимо нежно, без всяких условий, любить своих жён.

Сейчас мы хотим обратить твоё внимание на библейский персонаж, мужчину, который довольствовался своим жребием и был предан Богу. С него могут взять пример все мужчины в том, как чтить своего Царя и лелеять свою жену.

Человека этого звали Урия.

В Первой книге Паралипоменон, в 11 главе он числится в списке «сильных Давида», среди мужчин, «которые крепко подвизались с ним в царстве его, вместе со всем Израилем, чтобы воцарить его, по слову Господню, над Израилем» (1 Пар. 11:10).

Урия был беззаветно предан своему царю Давиду и не менее предан Богу. Урия не оставлял Давида, когда Саул шёл за ними по пятам. Он плакал с Давилом, когда в Циклаге сожгли их дома. Он до хрипа прославлял его во время коронации и бесстрашно сражался для расширения его царства. Посвятив свою жизнь исполнению воли Божьей, Урия охранял от опасностей трон Давида.

Ничего не напоминает? Ты кому-то поклялся посвятить свою жизнь, не так ли? В присутствии семьи и друзей ты поклялся уважать и любить свою жену, забывая об остальных. Ты пообещал, что в браке ей будет лучше, чем одной. Стараешься ли ты выполнять это обещание? Настолько ли горячо это желание, что ты согласен проявлять во всём верность и нежно заботиться о ней? Настолько ли оно горячо, что ты готов охранять её от опасности и есть помои, пока не исполниться воля Божья, а не твои собственные обещания?

Урия был именно таким. Его верность была безупречной, а верность Давида, к сожалению, нет. Он пошёл в постель с Вирсавией, женой Урии. Когда она забеременнела, Давид понял, что попал в крупные неприятности. Урия, как обычно, вел войны Давида. Беременность Вирсавии могла значить только одно: отцом ребёнка был Давид, а не Урия.

Чтобы как-то выпутаться из неприятной ситуации Давид идёт на уловку. Он отзывает Урию с поля битвы. По его плану Урия должен вернуться в тёплые объятия Вирсавии, и тогда, если не мешкать, люди подумают, что отец нерождённого ребёнка – Урия.

Беззаветная преданность Урии царю обернулась для последнего трагедией – его план провалился:

«И сказал Давид Урии: иди домой и омой ноги свои. И вышел Урия из дома царского, а вслед за ним понесли и царское кушанье. Но Урия спал у ворот царского дома со всеми слугами своего господина, и не пошел в свой дом.

И донесли Давиду, говоря: не пошел Урия в дом свой. И сказал Давид Урии: вот, ты пришел с дороги; отчего же не пошел ты в дом свой?

И сказал Урия Давиду: ковчег и Израиль и Иуда находятся в шатрах, и господин мой Иоав и рабы господина моего пребывают в поле, а я вошел бы в дом свой и есть и пить и спать со своею женою! Клянусь твоею жизнью и жизнью души твоей, этого я не сделаю.

И сказал Давид Урии: останься здесь и на этот день, а завтра я отпущу тебя. И остался Урия в Иерусалиме на этот день до завтра. И пригласил его Давид, и ел Урия пред ним и пил, и напоил его Давид. Но вечером Урия пошел спать на постель свою с рабами господина своего, а в свой дом не пошел».

(2 Царств 11:8-13)

Посмотри на Урию! Он был настолько занят Божьими планами, что не пошёл домой даже омыть ноги. Его преданность была настолько непоколебимой, что, даже опьянев, он не изменил своему рвению. Его душа была настолько кристально-чистой, что никакие козни не могли устоять против него. Бог не мог допустить того, чтобы с помощью хитрой уловки Давид прикрыл свой великий грех перед Богом и лучшим из Его служителей, Урией. Бог любил Урию и ценил его любовь к Вирсавии.

Урия знал своё место и был доволен своим жребием. Он с радостью выполнял Божью волю и свои обязанности.

Чтобы быть такими, как Урия, нам нужно знать своё место и быть довольными своим жребием.

Что значит нежно любить? Нам будет достаточно примера Урии – вот кто мог проявлять настоящую заботу.

После того, как Давид подстроил смерть Урии в бою, Бог послал к нему пророка Нафана с суровым обличением. Чтобы описать любовь и нежность Урии к Вирсавии, пророк прибегает к образному сравнению:

«И послал Господь Нафана [пророка] к Давиду, и тот пришел к нему и сказал ему: в одном городе были два человека, один богатый, а другой бедный; у богатого было очень много мелкого и крупного скота, а у бедного ничего, кроме одной овечки, которую он купил маленькую и выкормил, и она выросла у него вместе с детьми его; от хлеба его она ела, и из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него, как дочь; и пришел к богатому человеку странник, и тот пожалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить [обед] для странника, который пришел к нему, а взял овечку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел к нему».

(Царств 12:1-4)

Богатый в этой истории представляет Давида, который видел в Вирсавии только возможность удовлетворить свой сексуальный аппетит, а для Урии, «бедного человека» его «овечка» была радостью его жизни, любимицей, спавшей у него на груди. У Урии была только одна жена. Разве мог человек с таким верным сердцем иметь больше? Его овечка, Вирсавия, резвилась, шаловливо скакала вокруг и смеялась вместе с ним, доставляя ему огромную радость.