Макс Лукадо - Выйди навстречу своим великанам

Петр был несдержан на язык.

Иосиф оказался в египетской тюрьме.

Самарянка пять раз была замужем.

Иисус был погребен в могиле…

Но потом Петр стал проповедником, Иосиф — великим правителем, женщина стала делиться Благой вестью, Иисус воскрес — а ты?

Заполни место, отведенное для тебя. Твое “но” ждет тебя.

Один человек падает замертво, а другой танцует. Один лежит бездыханный, а другой скачет в вихре необузданного танца. Мертвый человек — это Оза, священник. А танцует царь Давид. Читатели Второй книги Царств не знают, как это понимать.

Понять все это поможет небольшой экскурс в историю.

Смерть первого и танцы второго связаны с ковчегом завета. Ковчег — это ящик прямоугольной формы, который был изготовлен по приказу Моисея. Он был небольшим, примерно один метр пятнадцать сантиметров в длину и чуть более шестидесяти восьми сантиметров в ширину и высоту. В нем находилось три самых драгоценных еврейских артефакта: золотой сосуд с непортящейся манной, расцветший посох Аарона и драгоценные каменные скрижали, на которых письмена были начертаны рукой Бога. Тяжелая золотая пластина, называемая престолом милосердия, служила крышкой для ковчега. Два золотых херувима с развернутыми крыльями, сидящие лицом друг к другу, смотрели на золотую крышку. Они представляли собой величие Иеговы, наблюдающего за исполнением закона и нужд людей. Ковчег символизировал Божье обеспечение (манна), Его силу и власть (жезл), Его принципы (заповеди) и — более всего — Божье присутствие.

В тот период еврейской истории, который получил название “период храма”, первосвященник один раз в год имел право приблизиться к ковчегу. После принесения личных жертв покаяния он входил в Святое святых. В соответствии с преданием, к его ноге привязывалась веревка на тот случай, если он вдруг погибнет в присутствии Божьем; тогда его можно будет вытащить за ногу.

Можно ли переоценить значимость ковчега? Сомнительно. Насколько драгоценными были бы для нас ясли, в которых лежал новорожденный Иисус? А Его крест? Если бы у нас был крест, на котором Его распяли, насколько драгоценным мы считали бы его? Думаю, это была бы самая большая наша святыня.

Поэтому нам непонятно, почему израильтяне не почитали ковчег завета. Как ни удивительно, они оставили его почти на тридцать лет в доме священника, который жил в семи милях от Иерусалима. О нем забыли. Его не вспоминали. Но только что коронованный Давид решил исправить положение. После того, как он поселился в Иерусалиме, он первым делом решил перевезти ковчег в город. Он запланировал провести всенародный праздник и пригласил на него тридцать тысяч евреев.

Они собрались возле дома священника Аминадава. Два его сына (Некоторые ученые предполагают, что “сыновья Аминадава” во 2 Цар. 6:3 следует понимать в более широком смысле “потомки Аминадава” (Earl D. Radmacher, gen. ed., Nelsons New Illustrated Bible Commentary [Nashville: Thomas Nelson Inc., 1999]). См. также 1 Цар. 7:1, где Елеазар назван сыном Аминадава.), Оза и Ахио, должны были обеспечить перевозку ковчега.

Они погрузили ковчег на новую колесницу, запряженную волами, и двинулись в путь. Трубы трубили, звучали песни, и все было хорошо в течение двух миль, пока процессия не вышла на неровную дорогу. Один из волов споткнулся, колесница накренилась, и ковчег стал сползать на сторону. Оза, боясь, что священный ковчег упадет, протянул руку, чтобы поправить его. И небеса покарали Озу, “и умер он там у ковчега Божия” (2 Цар. 6:7).

Это происшествие мгновенно угасило всю радость праздника. Все расходятся по домам. В глубоком расстройстве Давид возвращается в Иерусалим. Ковчег оставляют на хранение в доме Аведдара Гефянина. Тем временем Давид должен разобраться в том, что произошло. Наконец он справляется с этим, потому что через три месяца он возвращается, забирает ковчег и возобновляет праздничное шествие. На этот раз никто не умирает. Люди танцуют и веселятся. Давид с радостью вступает в Иерусалим. Библия говорит, что “Давид скакал из всей силы пред Господом; одет же был Давид в льняной ефод” (2 Цар. 6:14).

Два человека. Один падает замертво, а другой танцует. Чему они могут научить нас? И главное, могут ли они научить нас призывать присутствие Божье? Давид тоже хочет понять это: “Как войти ко мне ковчегу Господню?” (2 Цар. 6:9).

В истории Давида и его великанов эта тема приобретает воистину гигантские размеры. Как далеко от нас Бог? Матери спрашивают: “Как присутствие Божье может почивать на наших детях?” Отцы размышляют: “Как присутствие Божье может заполнить наши дома?” Церкви желают ощутить прикосновение Божье, Его помощь и исцеляющее присутствие.

Как Бог может явить нам Свое присутствие?

Нужно ли нам зажигать свечи или нараспев петь специальные песни? Нужно ли построить алтарь, возглавить комитет или отдать мешок денег? Что побуждает Бога явить Свое присутствие? Оза и Давид заплатили смертью и танцами, чтобы получить ответ на этот вопрос.

Трагедия Озы учит следующему: Бог являет Свое присутствие на Собственных условиях . Он дал конкретные инструкции о том, как перевозить ковчег. К нему могли приблизиться только священники. Причем только после принесения жертв за себя и свои семьи (см. Лев. 16). К ковчегу нельзя было прикасаться руками и поднимать его следовало только при помощи шестов, сделанных из дерева акации. Священники продевали эти шесты через кольца на углах ковчега и таким образом поднимали и несли ковчег. “Сыны Каафа подойду г, чтобы нести; но не должны они касаться святилища, чтобы не умереть… на плечах они должны носить” (Чис. 4:15; 7:9).

Оза должен был знать это. Он был священником из сынов Каафа, потомком самого Аарона. Ковчег хранился в доме его отца Аминадава. Он вырос рядом с ним. Возможно, именно в этом кроется объяснение его ошибки.

Он слышит, что царь хочет перевезти ковчег в Иерусалим, и говорит: “Да, конечно, я могу это сделать. Мы храним его в амбаре. Давайте погрузим его на колесницу”. Священный ковчег стал чем-то обыденным и привычным. Священное стало ординарным. Поэтому ради удобства он изменил инструкции и вместо шестов использовал колесницу. Ковчег везли быки, а не священники на собственных плечах. Мы не видим ни послушания, ни жертвы, мы видим только рационализм.

Бог разгневался.

Но обязательно ли было убивать Озу? Обязательно ли было забирать у него жизнь?

Мы задали этот вопрос Джо Шуламу. Джо вырос в Иерусалиме, учился в ортодоксальной иудейской семинарии, где готовили раввинов, и потому обладает глубокими познаниями Ветхого Завета. Он по-прежнему живет в Иерусалиме. Он встретил нашу группу в аэропорту и привез в Иерусалим, и по пути мы проехали мимо того места, где был убит Оза. “Вопрос не в том, — сказал Джо, — почему Бог убил Озу, но в том, почему Он позволяет нам всем жить”.