Фридрих Риттельмайер - Медитация. Двенадцать писем о самовоспитании

Так что же именно заповедал Христос людям для оказания помощи в бедствии? Собственно, здесь‑то мы и подступаем к самому трудному в нашем повествовании. Его истолковывали всевозможными тривиальными способами. К примеру, говорили, что мужественная вера в Провидение, с которой Христос позволил народу собраться вокруг Него, пробудила во всех присутствующих чувство братства и беззаботную общительность — и вот этого оказалось довольно! Сколь ни мало подобное объяснение затрагивает суть этой истории, все же оно справедливо, пожалуй, для одной из сторон дела, ведь в социальной жизни людей обстоит так, что в большинстве случаев и не было бы вообще никаких бедствий, если бы руку дающего не удерживали эгоизм и бессердечие, слепая тревога и страх. В Общине христиан мы не раз видели, что в час беды все необходимое всегда оказывалось под рукой, если только доставало мужества признать, что «завтрашний [день] будет заботиться о своем».

Если мы спросим Рудольфа Штайнера — а только он один умел сказать об этих библейских историях необходимое и полезное, — что же, собственно, тогда произошло, в чем необычайность случившегося, пробудившая в людях желание сделать Христа царем, то мы узнаем, что думать здесь нужно не о чудесном умножении хлебов, но об исходящей от Христа жизненной силе, каковою люди насытились. В который раз уже мы приблизились к тайне, что человек способен черпать потребную ему жизненную силу не только из пищи, но и непосредственно из мироздания. Хотя ныне это возможно лишь в определенных пределах, все же такие явления, как Тереза из Коннерсройта [11] Имеется в виду Тереза Нойман (1898—1962), которая была прозвана Терезой из Коннерсройта и у которой с Пасхи 1926 г. появились стигматы. , вновь и вновь указывают на подобные факты. Нам кажется, следует совершенно всерьез принимать признания вроде: «Моя пища есть творить волю Пославшего Меня». Что Христос не только насыщался Сам, но мог насытить и других (пусть и в исключительных случаях), с этой точки зрения отнюдь не удивительно.

Однако тут мы вновь приходим к той разновидности помощи, какую нищета с возмущением отвергнет. Нам скажут: вы твердите, что существуют некие духовные предметы, которыми нам следует утолять голод! Но вы же просто прикрываете этим свое желание вновь оставить все материальные блага себе! И хотя вполне справедливо, что для человека, способного питаться из духа, земные блага мало–помалу теряют свою важность и существенность, мы тем не менее не вправе застревать па этом пункте хотя бы и ради самих себя, если хотим жить с нашим временем и оказывать ему помощь. Мы обязаны глубже проникнуть в эту историю.

Христос видел бедствия. Глядя на них и вживе их ощущая, Он пробудил в Себе силу, с помощью которой они могли быть преодолены. Остановимся сначала на этом общем положении. Человек содержит в себе несчетные возможности, а равно и средства, с помощью которых можно одолеть любые бедствия. Он должен только захотеть. Средства присутствуют в его мыслящем духе, в его спасительной сущности. Вселенная — это огромная аптека, где найдутся снадобья для исцеления любого недуга. Человек должен их отыскать. Нам нужно пробудить в себе веру, что Христос сотворит из Себя в нас снадобье от любого бедствия, если только мы вправду воспримем в себя это бедствие, точно так же, как достаточно крепкое человеческое тело вырабатывает в себе средство от всякой болезни. Это, конечно, не панацея от конкретных невзгод с жильем, работой, в браке. Прямо ожидать этого от медитации вовсе не следует. Но у нас будет источник инспирации, из которого нам будет дано все, в чем мы нуждаемся. А это много больше, чем мы видим издалека.

Итак, нам нужно пробудить и укрепить себя для выполнения своих социальных задач, говоря себе в медитации: представь себе человечество, собравшееся там, на горе. Представь себе тысячи умоляющих глаз и бедствующих душ. Поклянись себе на этом образе, что никогда не отведешь глаз ни от какого бедствия человечества, что будешь открыто смотреть на происходящее в человечестве, даже если это причинит боль твоей жизни. Поклянись себе, что примешь все в свою душу, открытую людским бедствиям, думающую о них, борющуюся с ними. Укрепись в вере, что Христос в тебе из Своего существа отыщет средство против бедствий. Осознай, что этот дух есть средоточие инспирации, из которого только и может прийти истинная помощь. Претвори бедствие в любовь. Не в слепую мимолетную любовь, не в тщеславную любовь–подачку, но в духа–спасителя, который лишь растет и крепнет от бушующих вокруг него бед. Тогда ты по–своему совершишь чудо помощи, которое совершил Христос на горе, и обретешь то высочайшее, что ты вообще способен содеять в помощь от бедствий человечества.

Хотя в такой медитации не содержится никаких частных советов, мы безусловно делаем наилучшее из того, что можно сделать для разрешения социальных вопросов. Вокруг этой медитации, по всей вероятности, образуется некое ядро «религиозного социализма», от которого будет исходить удивительная сила социального мировоззрения — бодрость, воодушевление, выносливость. Из него родится великое множество живых инспираций. Возможно, начнется изменение самого христианства, дух Христов глубже овладеет людьми, и борьба с социальными недугами более не станет уделом индивидов с их малыми средствами и группировок с их поверхностными средствами, а будет понята в духе мировой борьбы, которую ведет Христос. Не так, что христианство потеряет себя в той или иной политико–экономической форме сегодняшнего социализма и захиреет ему в угоду, но так, что оно станет живой силой воли во всех событиях борьбы против великих бедствий человечества. Нам нужно большее христианство. Христианство социальное. Христианство, активно выходящее во внешний мир. О нем‑то мы и говорим. В нем присутствует Сам Христос, который желает нашими глазами видеть бедствия человечества и действовать в наших душах, тесня нужду, подавая помощь.

К божеству стремимся, призывая, — И оно покинет свой престол! [12] Фр. Шиллер. Идеал и жизнь. Перевод А. Кочеткова

Эти слова Шиллера могут стать девизом для наших последних медитаций воспитания воли. Божество царит над нами до тех пор, пока не воцарится в нас. Но тогда царим и мы вместе с ним. Отсюда происходит царственный жизненный настрой, обретаемый нами в этих медитациях. Майстер Экхарт сказал однажды, что хотел бы «вечно вершить вместе с Богом Его работу». Высокое чувство, которым рождены эти слова, можно ощутить в каждой из предложенных нами медитаций воли. Да и всякая медитация может завершиться этим решением. Человек чувствует себя сотрудником и другом Божиим. Но именно это чувство, при взгляде на нашу слабую силу, ведет к истинной скромности.