Майстер Иоганн Экхарт - Духовные проповеди и рассуждения

Ибо Иисус – свет и явление Отчего сердца (и мощно просветляет Он Отчее сердце!) – сей Иисус стал с ней единым, и она с Ним: она сияет и светит с Ним, как лучистое, ясное сияние в божественном сердце Отца.

Я уже сказал: в душе есть сила, которая не касается плоти и времени; она истекает из духа, в духе пребывает и вся – дух. В ней зеленеет и цветет Бог в полной славе и радости которую вкушает Сам в Себе. Там радость так сердечна, радость так велика, что она не может быть постигнута умом, не может быть выражена словами.

Ибо в этой силе вечный Отец беспрерывно рождает Своего вечного Сына, и душа сорождает Сына Отцу, и себя самое рождает, как этого сына, в нераздельной силе Отца.

Если бы некто обладал целым королевством или всеми сокровищами на земле, и все это оставил бы с легким сердцем ради Бога, и стал бы беднейшим из людей, которые когда-либо жили на земле, и Бог дал бы ему столько выстрадать, сколько не давал никогда никому, и он терпеливо переносил бы это до самой смерти, а Бог хоть на одно мгновение открылся бы ему таким; каков Он в той силе, – то радость человека того была бы так безмерна, что все страдания его и лишения показались бы ему слишком ничтожными. Даже если бы затем Бог не дал ему больше ни капельки Царствия Небесного, с него было бы довольно этой радости!

Ибо Бог в этой силе, как в вечном мгновении. И человек не мог бы стареть, если бы дух его был всегда соединен с Богом в этой силе. Ибо мгновение, в которое Бог создал первых людей, и мгновение, в которое исчезнет последний человек, и мгновение, в которое я сейчас здесь говорю, в Боге равны. Человек, что живет в одном свете с Богом; не знает ни страдания, ни начала, ни продолжения, но одну ровную вечность. У него, заключенного в самой правде, много отнято, но сущность всех вещей пребывает в нем. Никакой случай, ничто в будущем не может дать ему ничего нового; беспрерывно и вечно вновь зеленеющий, живет он в одном мгновении. Такова божественная власть этой силы.

Есть еще одна сила, которая бесплотна. Она истекает из духа, в духе пребывает и вся – дух. В этой силе Бог беспрестанно горит и пламенеет во всем Своем избытке, во всей Своей сладости и отраде. И отрада эта так велика, что никто не может в достаточной мере свидетельствовать и говорить о том поистине. Я только говорю: найдись один-единственный человек, которому было бы дано бросить туда на одно мгновение взгляд, разумный, действительный взгляд в эту радость, в эту отраду, то все, что дано было бы ему выстрадать, и все страдание, которое потребовал бы от него Бог, – все это было бы для него пустяком, ничтожеством, и даже скажу более того: это было бы для него радостью и благодеянием.

Если ты хочешь узнать о сострадании: твое ли оно или Божье, вот как ты можешь отличить это. Если ты страдаешь за себя, это страдание причиняет тебе всегда боль и его трудно выносить. Если же ты страдаешь только ради Бога и за Бога, такое страдание не причиняет тебе боли и не тяжело. Ибо тяжесть его несет Бог. И если бы на такого свалилось сразу все страдание, какое когда-либо выстрадали все люди, какое несет целый мир, это не причинило бы ему боли и не было бы ему тяжело. То, что терпит человек ради Бога, легко и сладко ему.

Я однажды сказал, что есть сила в духе и она одна свободна. Порой я говорил, что есть в душе крепость; иногда – что это свет, и иногда еще называл я это искоркой. Теперь говорю я, что это не «то» и не «это», и вообще не «что-либо». Это так же далеко от «того» и «этого», как небо от земли. Поэтому я определю это еще более благородным образом, чем раньше. И вот оно уже смеется и над «благородным», и над «образом» и превзошло далеко все это! Оно свободно от всех имен и ликов, свободно и чисто, как свободен и чист один Бог. И чисто в самом себе. Оно цельно и замкнуто в себе самом, как целен и замкнут в Себе Самом один лишь Бог. Так что выявить этого никаким образом нельзя.

В той, первой силе, о которой я говорил, зеленеет и цветет Бог во всем Своем божестве, и в Боге – Дух. В ней рождает Отец своего Единородного Сына из Себя Самого и как Себя Самого. Ибо в этой силе Его истинная жизнь. Дух рождает вместе с Отцом этого же Сына, и Сам Он в свете этой силы Сын и Истина.

Если бы вы могли прислушаться вместе с моим сердцем, вы поняли бы, что я говорю, ибо это правда и сама правда говорит это! Смотрите и примечайте! Так цельна и замкнута эта возносящаяся надо всем крепость души, о которой я говорю сейчас, что благородная сила души, о которой я только что говорил, недостойна бросить туда ни единого взгляда, а также и та, вторая сила, где непрестанно горит и пламенеет Бог. Настолько выше всякого определения, всяких сил, то Одно-Единое, что ни одна душевная сила и вообще ничто, имеющее какую-либо определенность, не могут бросить туда взгляда. Ни даже Сам Бог!

Воистину и как Бог свят: Бог никогда не бросил бы туда ни малейшего взгляда, поскольку Он лицо!

Это ясно. И потому, если бы надлежало Богу взглянуть туда, то это стоило бы Ему всех Его божественных имен и свойства быть лицом; все это должен Он оставить. Но поскольку Он Единое без дальнейшего определения: не Отец, не Сын, не Дух Святой, но нечто свободное от всякого «то» и «это», – постольку проникает Он в то Единое, которое я называю крепостью души. Иначе не может Он войти туда. Но так войдет Он туда, и так – Он уже там. В этой части душа подобна Богу; и не иначе!

То, что я сказал вам, правда: призываю правду во свидетели перед вами и даю душу мою залогом.

Чтобы были вы такими крепостями, к которым восходил бы Иисус, и был бы нами принят, и остался бы в нас навек, как я об этом сказал, да поможет нам Бог! Аминь.

«Знайте, что близко Царствие Божие!» – говорит Господь. Оно в нас! И святой Павел говорит так же: «Спасение наше ближе, нежели мы думаем».

Знайте же, как близко от нас Царствие Божие! Мы должны со всею точностью уяснить себе смысл этих слов! Если б я был царь, а сам того не знал, – то, будучи царем, я не был бы царем. Но если я твердо убежден, что царь, и все люди вместе со мной того же мнения, и я наверняка знаю, что так думают все люди, тогда – я царь и все сокровища царства – мои. Но если не хватает хоть одного из этих трех условий, тогда я не могу быть царем. Так же и наше блаженство зависит от того, что мы познаем и сознаем высшее благо – Самого Бога!

В моей душе есть сила, воспринимающая Бога. Ничто не близко мне так, как Бог. В этом я так же уверен, как и в том, что жив. Бог мне ближе, чем я сам себе. Мое существование зависит от того, что Бог тут, что Он близок!

Он присутствует в камне и в куске дерева, но они этого не знают. Если бы дерево знало о Боге и сознавало близость Его, как сознает это верховный Ангел, то и дерево обладало бы тем же блаженством, что и верховный Ангел! Потому человек и блаженнее куска дерева, что он познает Бога и знает, как близок ему Бог. И чем более сознает он это, тем блаженней, а чем менее сознает, тем менее блажен.