Юлия Мизун - Тайны богов и религий

Известно, что у Иисуса были братья и сестры. Но кто они? Считать, что это были Его родные братья и сестры, нет оснований. Видимо, речь идет о детях Иосифа, которые родились до рождения Иисуса. Возможно, это были дети сестры матери Иисуса. Так или иначе, старшие сыновья и дочери поженились и вышли замуж и разошлись по своим домам. Два брата Иуда и Иаков оставались в семье Иосифа и Марии. Хотя вопрос о степени родства Иисуса и Его братьев и сестер остается нерешенным, не вызывает сомнения, что все они были «люди, выдающиеся своими личными качествами, горячею ревностью, простотою, почти граничащею с ессейским аскетизмом, непреодолимою неприязнью ко всякой испорченности, беспорядочности или нечистоте, строгою преданностью мессианским надеждам и даже обрядовым обычаям своей страны». Известно также, что все они, за исключением младшего Иуды, сразу не поверили в божественность Христа. Биограф отмечает, что «они, по-видимому, отличались известным упрямством, иудейским упорством, недостатком сочувствия, нежности и почтения».

У Иисуса был еще один родственник, которого звали Иоанн Креститель. Он был старше Иисуса всего на пять лет. Но они не были знакомы с детства, поскольку Иоанн провел свое детство на юге в городе Юте, неподалеку от Хеврона, в доме своего отца-священника.

Иоанн был пророком, как говорят, от Бога. Он был отшельником, проповедовал в пустыне. Эта пустыня тянется на юг от Иерихона и бродов Иордана к берегам Мертвого моря. Несмотря на то, что в скалах, которые нависли над узким проходом между Иерусалимом и Иерихоном, гнездились разбойники, а в камышах вдоль Иордана обитали дикие звери и крокодилы, народ со всех концов стекался к Иоанну, которого прозвали Крестителем.

Время было особое, о котором сказано так:

«В эпоху столь тревожную и смутную, когда все старое быстро рушилось, а новое еще не появлялось, могло казаться почти извинительным для фарисеев пользоваться всяким случаем для возмущения, и еще более извинительным для ессеев отдаваться безбрачной жизни и удаляться от человеческого общества. Повсюду господствовало ожидание того „грядущего гнева“, который должен был настать, как родовые муки для нового царства — глубочайший мрак перед рассветом. Мир уже одряхлел, безумство языческого культа дошло до отвратительных излишеств. За безбожием в религии, как и всегда, следовал упадок нравственности. Безнравственность, по-видимому, стремилась до конца исчерпать чашу нечестия. Философия отказывалась отправлять свое высокомерное служение истине, удовлетворяя лишь весьма немногих любителей. Преступность царила повсюду, и никто не знал спасения от ужаса и разрушения, которые она производила в тысячах сердец. Даже жало совести, по-видимому, потеряло свою силу, и люди стали „бесчувственны“. Повсюду было видно такое оцепенение сердец, такое огрубление нравственного чувства, что его сознавали ненормальным и зловещим даже те, которые были им. Даже языческий мир чувствовал, что пришло „исполнение времен“».

Иоанн Креститель был предшественником Иисуса Христа, Его Предтечею. Он готовил Христу путь. «В своем явлении и деятельности он был подобен горящему светильнику; его общественная жизнь была подобна землетрясению; все его существо было исповедью; он по справедливости назвал себя гласом, гласом вопиющего в пустыне: „приготовьте путь Господу“».

«Сам внешний вид Иоанна Крестителя давал знать, что это был совсем иной учитель. Даже прежде, чем раздавался этот голос, звучащий гневом и негодованием, загорелое лицо, нестриженые волосы, стиснутые губы, кожаный пояс, одежды из верблюжьего волоса — сразу давали знать, что это был, наконец, человек, настоящий человек, во всем величии его природы и непоколебимой силы, который, подобно Илии Фестинянину, своему прообразу, безбоязненно предстал бы пред пышными Ахавами и сластолюбивыми Иезавелями. Известен был и самый образ его жизни. Пил он только воду речную, а ел акриды саранту и дикий мед. Всякий чувствовал в нем ту силу власти, которая всегда бывает присуща полному самоотречению. Кто стоит выше обыденного тщеславия человеческого, тот стоит также выше и обыденного страха. Если он ничего не ждет от благосклонности окружающих его людей, то ему нечего и бояться их нерасположения; не рассчитывая ни на какие выгоды от раболепной лести, ему нечего терять и при высказывании справедливых укоров. Он стоит выше своих современников, как бы на блистательном пьедестале мира и чистоты, неослепляемый мглою, отуманивающей их взоры, не тревожимый мелочными заботами, что возмущают их жизнь».

На проповедях народу, стекавшемуся к нему в пустыню, Иоанн Креститель проповедовал покаяние и Царство Небесное. Символом покаяния и очищения было крещение в водах реки Иордан. Он следовал Иезекиилю, у которого сказано: «И окроплю вас чистою водою, и вы очиститесь» (Иезек. 36.25). Проповедовал Иоанн Предтеча и пришествие Спасителя, который впереди его, потому что Он был прежде его, у которого он недостоин развязывать ремни обуви. Спаситель будет крестить не водою, но Духом Святым и огнем — говорил Иоанн.

А Спаситель, Мессия, Христос уже был среди них. Он, как и все, пришел к крещению, пришел на тридцатом году своей жизни. Иоанн не знал, что крестит своего родственника (двоюродного брата).

Вид Иисуса, Его взор, безгрешная красота Его манер, торжественное величие Его внешности поразили и пленили душу Иоанна. Имеется описание внешности Иисуса, данное Иоанном Дамаскиным (VIII век). Согласно ему «Иисус похож был на деву Марию, Он был красив и поразительно высок ростом, со светлыми и несколько вьющимися волосами, которых никогда не касалась рука Его матери, имел темные брови, овальное лицо с бледным и смугловатым оттенком, светлые глаза, несколько сутуловатый стан и взгляд, в котором выражались терпение, благородство и мудрость». Подобные черты Иисуса Христа описаны и в письме Лентулла римскому сенату. В нем сказано: «В наши времена явился великой добродетели человек по имени Христос Иисус… Он высокого роста, прекрасен, имеет благородное лицо, так что те, кто смотрит на Него, любят и боятся Его. Он имеет волнистые волосы, скорее даже кудрявые, винного цвета, которые лоснятся при спадании на плечи и разделяются по средине головы по обычаю назореев. Чело Его чисто и ровно, а лицо Его без всяких пятен и морщин, но рдеет нежным румянцем. Его рот и нос безукоризненной красоты; Он имеет окладистую бороду того же самого орехового цвета, как и волосы, не длинную, но раздвоенную. Глаза у него голубые и очень светлые. Он страшен при укоре и любвеобилен при увещевании, весел, но с сохранением достоинства. Его никогда не видели смеющимся, но часто плачущим. Стан Его прямой, а руки и члены Его прекрасны на вид. В разговоре важен, скромен и умен; и Он прекрасен среди сынов человеческих».