Александр Кожев - Атеизм и другие работы

Я не касаюсь онтологического вопроса о том, можно ли со смыслом говорить о факте бытия вне особой формы этого бытия; здесь мне было только важно отметить, что утверждение факта бытия Бога, в любой форме несовместимо с понятием атеизма. Психологически мы, по — видимому, никогда не ощущаем наше (или вообще) бытие («нечтость») в чистом виде (может быть, в момент смерти? Angst Heidegger'a?? [ «Страх» у Хайдеггера (нем.)]); но мы — в «нормальном» состоянии — всегда ощущаем «нечтость», что бы мы не ощущали. (Эта «нечтость» может быть и не моя «нечтость» — (Ср. «я поглощен человеком, вещью, идеей»).

Говоря о ничто, приходится пользоваться нелепыми оборотами: «ничто есть…», «ничто не есть…» и т. д.; это не недостаток языка; язык не мешает нам высказать что‑либо о ничто по той простой причине, что о ничто нечего сказать, раз его нет; но вот я только что что‑то сказал (что нельзя сказать) — значит, я о ничто говорил; и т. д. и т. д. Вот этой «диалектикой» и обнаруживается «присутствие» ничто: — говоря, мы говорим не о ни- Чт°, ничто нет в наших словах, но его и не должно быть в них, раз его вообще нет. Несмотря на это, мы как‑то понимаем, о чем идет речь, говоря популярно. Матерьялистической интерпретацией этого положения я здесь заниматься не буду.

Под «теизмом» я здесь понимаю противоположное атеизму, то есть утверждение, что Бог есть нечто.

Все сказанное применимо, как мне кажется, к Единому (τό εν) Плотина.

Опять оставляю в стороне связанное с этим вопросом. Гегель возможность такого познания как будто отрицает; две интерпретации Гегеля: а) из понятия бытия можно дедуцировать все его атрибуты, т. е. вообще все атрибуты; в) мы не можем помыслить бытие вне определенного комплекса атрибутов (попытка помыслить чистое бытие приводит к небытию, т. е. бытие оказывается становлением и т. д. через логику, натурфилософию и философию духа — бытие есть все это; что же именно? Повтори все сначала!

ормально наиболее радикальная форма апофатического богословия (например у Nagвrjщna [Нагарджуны]): Бог не есть: 1) а 2) non — а 3) а и поп — а 4) ни а, ни поп — а. Здесь переход к более радикальной установке, с той разницей, что еще допускается разговор (logos) о Боге (аналогия: невозможность на □ помыслить квадратный круг, это невозможная мысль, но все же мысль, нечто, в корне отличная, скажем, от зубной боли).

Не касаясь вопроса о том, возможны ли «эмоциональные» (в широком смысле) установки, не включающие когнитивных.

Я знаю, что подобное логическое рассуждение может показаться неприменимым в той атеистической установке, которая отрицает возможность речи о Боге. Здесь большие трудности, которых я не касаюсь, но, повторяю, «популярно» мы ясно понимаем разницу между теистом, для которого Бог нечто, и в этом смысле как‑то для него есть, и атеистом, для которого Бога нет.

Как для камня, скажем. Только камень (и «наивный атеист», если таковой существует) не знает, что Бога нет, а атеист знает. Аналогия: я не вижу стола; я вижу, что стола нет. Атеизм предполагает теизм?

Этим еще, конечно, не сказано, что такая религия где и когда‑либо существовала.

Конечно, легкий анализ буддизма возможен только на основании феноменологии религии вообще. Но эту феноменологию, по — моему, нельзя дать на основании чистой Wesenschau; она должна постепенно вырастать из анализа фактических религий. Правильный путь исследования: 1) предварительный анализ исторических религий, дающих материал для феноменологии религиозной установки как таковой; 2) феноменология религии вообще; 3) полный осмысленный анализ исторических религий на основе феноменологии религиозного явления.

Вне вопроса о том, существует ли фактически такой чистый теизм?

Ср.: Heidegger [М.]: Was ist Metaphysik? [Bonn, 1930].

Интересно проанализировать кажущееся исключение. Хлысты, <���нрзб.> и т. д.

Здесь возникает вопрос так называемой мистической идентификации человека с Богом. Я думаю, что никто никогда этого не утверждал, но надо проверить. Надо проанализировать и вопрос о Богочеловечестве.

Вопрос об отрицательных атрибутах. Это значит «я не Бог», если о Боге я знаю только что он нечто и я тоже нечто?

Ср., например, Heidegger'a [Хайдеггера].

В этом смысле Гегель [ — ] атеист.

Из чистого нечто, что бы ни говорил Гегель, ничего «дедуцировать» нельзя. Поэтому: либо (нелепый) солипсизм, в котором все дано как я, либо данность качественного не — я.

Отсюда видно, что атрибут «не — я» не является, строго говоря, атрибутом Бога (это атрибут мира, который и для чистого теиста познаваем). Единственный атрибут Бога есть отсутствие всяких атрибутов (даже отрицательных? Значит, чистый теизм не отрицательное богословие?)

Несколько идентичных вещей образуют «пространство» (вернее, мир = Welt) или, если угодно, множество идентичных вещей может быть только в «пространстве»; таким образом, утверждая несколько нечто, мы тем самым квалифицируем их как «пространство» (либо как находящихся в пространстве).

Точнее: строго говоря, чистый теизм и того не может утверждать (это утверждает отрицательное богословие); можно только сказать, что политеизм не [есть] чистый теизм.

Примером внерелигиозной функции Бога может служить всякий deus ex machina [бог из машины (лат.)] старой космологии или физики. Хороший пример у Franklin'a [Франклина] (у Meunier [Менье], стр. 49).

Из этого не следует, что спор о Боге не имеет никакого религиозного значения. Споры различных качественных теистов имеют, конечно, религиозные значения. Тем более спор теистов с атеистами (религиозными!). Теистическая и атеистическая религии, оставаясь обе религиями, все же радикально различны. Анализируя атеистическую религию (буддизм) и сравнивая ее с теистическими, можно выяснить как независимую от вопроса о Боге сторону религии, так и основные черты его теистического и атеистического модуса.

Сейчас я, правда, трактую спор теизма с атеизмом, как внерелигиозный спор. Но в конечном счете этот антагонизм интересует меня лишь поскольку он фундирует антагонизм теистической и атеистической религий. А если неквалифицируе- мое нечто не является Богом, то это значит, что оно не имеет (для теиста) религиозной функции.