Мильхар - Прогрессивный сатанизм. Том 2

Древняя Греция и Рим представляют для нас особый интерес, потому что на их примере можно проследить: как именно наука и технологии могут быть утрачены и полностью забыты.

Древние римляне обладали обширными знаниями в области архитектуры и градостроительства. В I в.н.э. они строили 6-этажные дома; снова европейцы научились этому в XIX в. (конечно, высокие башни строили и в средние века, но это гораздо проще, чем построить здание большой площади). Купол Пантеона в Риме имеет диаметр 41 м. В средние века европейцы вообще не умели строить купола; только в эпоху Возрождения появляются небольшие купола по 15-20 м, и только к концу XVIII в. в строительстве куполов европейские архитекторы достигли уровня древних римлян.

Древнеримские здания, построенные после принятия христианства, обнаруживают гораздо более примитивную строительную технологию, чем во времена расцвета Римской империи. Христианские базилики как будто скопированы одна с другой, состоят из множества повторяющихся элементов и не имеют куполов. Несколько лучше обстояло дело в Византии, но и там строители не располагали методиками точного расчета конструкции здания и строили наугад. Купол собора Софии в Константинополе при строительстве несколько раз обрушивался; в конце концов его сделали меньшего размера, чем по первоначальному проекту, и с огромным запасом прочности. По той же причине православные церкви делаются со множеством мелких "куполов", которые можно построить без всяких расчетов.

Причина, вызвавшая такой откат назад, хорошо известна: при установлении христианства церковь уничтожила большую часть научных и философских трудов, да и самих ученых – тоже. Александрийская библиотека была в первый раз сожжена фанатичными христианами. Строители последних веков Римской империи и раннего средневековья вообще не знали никаких строительных расчетов; они либо копировали элементы более ранних построек, либо действовали по наитию, на свой страх и риск.

Постройки романского стиля не содержат даже несущего каркаса, известного древним грекам с незапамятных времен, а римлянам – от карфагенян, и появившегося также в поздних древневавилонских постройках. В романских зданиях несущую функцию выполняет вся стена, что требует значительно (в 5-7 раз) большего количества камня.

В XI в. произошло знаменательное для всей средневековой архитектуры событие: во Франции в одном из монастырей был обнаружен древнеримский трактат Витрувия "Об архитектуре". Изучив этот трактат, средневековые строители снова научились строить каркасные здания, что привело к появлению нового стиля – готического.

Именно в те времена возникли тайные ложи каменщиков, впоследствии трансформировавшиеся в масонство. Обладание информацией, содержащейся в трактате Витрувия, позволяло удешевить строительство почти в 10 раз – за счет экономии камня и более совершенной технологии.

Только одного не смогли понять в трактате Витрувия средневековые строители: как строить купола. Если готические здания требуют для своего расчета только четырех математических действий, то чтобы рассчитать купол, нужно знать также извлечение квадратного корня. Если древние римляне умели делать это "столбиком", как умножение и деление, то в средние века само понятие корня было забыто.

Вспомнили его благодаря университету в Кордове, отвоеванной у арабов. В мусульманском мире в те времена наука была более передовой, чем в Европе. Тогда церковь уже не могла себе позволить душить любое знание: христиан повсюду теснили арабы и турки, наука и технология были нужны для войны. Поэтому научные достижения арабов не стали пылиться в монастырях, а были использованы в дело, что стало началом эпохи Возрождения.

Итак, есть две причины, по которым наука и технология могут быть забыты:

1. Сознательное уничтожение научного знания и его носителей с религиозными или политическими целями. Это мы можем видеть на примере христианской Европы.

Китайские императоры также в массовом порядке жгли книги, которые считали вредными.

2. Гибель высокоразвитой цивилизации в результате какой-нибудь катастрофы.

Пример – Мохенджо-Даро; наверно, далеко не единственный пример. Причем даже если научное знание сохранится для потомков, но они будут недостаточно развиты, чтобы его использовать – оно может погибнуть чисто случайно. Так, в Византии все античные научные и художественные тексты были свезены в библиотеку в Константинополе. Такая централизация их погубила: библиотека сгорела в 1203 г. при штурме Константинополя крестоносцами. Этого не случилось бы, если бы литературные памятники не просто лежали в библиотеке, а читались и использовались в деле: тогда бы с них делали копии.

Если же знание представлено не в документах, а в виде более долговечных артефактов, то есть риск, что потомки его просто не поймут, как это случилось с батареями в Багдадском музее. Так, мы знаем, что в египетских пирамидах заложено знание, но расшифровать из него смогли только то, что нам самим было известно.

Просто стиль мышления египетской и нашей цивилизаций очень сильно отличается. То, что для древних египтян казалось очевидным, для нас совершенно непривычно. Если мы таким же образом захотим увековечить наше научное знание, то далекие потомки, не знающие нашей культуры, тоже вряд ли его поймут, даже если их собственная наука будет на достаточно высоком уровне. Использованы выдержки из книг:

Ж.Бержье, Л.Повель "Утро магов",

А.Белов "Антропологический детектив",

Н.Глазкова, В.Ланда "Космические следы исчезнувших цивилизаций".

Сочиняя свою утопию, Платон вдохновлялся Спартой – величайшим городом-государством эллинского мира.

Спартанцы произошли от грекоязычных варваров, которые принадлежали к так называемой дорийской общине, представлявшей собой слой внешнего пролетариата погибшего минойского мира. На берега Эгейского моря дорийцы пришли из европейских континентальных племен в постминойский и доэллинский периоды (прибл.

XIII-XII вв. до н.э.). Первобытные учреждения спартанцев были заимствованы у дорийцев; надо сказать, что другие эллинские общины, берущие начало от дорийцев, как, например, эллинские завоеватели Крита, не только унаследовали, но и сохранили примитивные дорийские институты вплоть до последних дней эллинской истории. Критские дорийцы, однако, следовали традиции по инерции и не стремились приспособить унаследованное общественное устройство к условиям нового социального окружения.

Внутри спартиатской гражданской системы принцип равенства был не только провозглашен, но и на деле практиковался весьма широко. Хотя не существовало равенства в богатстве, каждый спартиат получил от государства одно поместье или надел (клер) равной площади или равной продуктивности. На такие участки была разделена после Второй Мессенской войны вся обрабатываемая земля Мессении.