Андрей Плюснин - Священномученик Фаддей, архиепископ Тверской

Светом небесныя благодати зримо, святе, просиял еси, заушения и оплевания в темнице претерпевая, егда Владычица Пречистая за тя заступися и мучителей к покаянию приведе. Темже юдоль плача в гору святую претворися, мы же воспеваем ти сицевая:

Радуйся, светом Фаворским пред кончиною своею возблиставый,

Радуйся, всецело себе Богу предавый;

Радуйся, возвеселивый ангелы своими подвиги,

Радуйся, яко скорбь твоя в радость преложися;

Радуйся, ты бо соделал еси душу свою храмом Бога Живаго,

Радуйся, яко венца трегубаго в преподобничестве, святительстве и мученичестве, сподобился еси;

Радуйся наставниче и учителю, душу свою за други своя положивый,

Радуйся, и за враги своя смиренно Господа моливый.

Радуйся, священномучениче Фаддее, молитвенниче о душах наших!

Благодать свыше ти данную сведуще, восхваляем мученическую кончину твою, преблаженне Фаддее, ты бо прослави Христа на земли жизнию, паче же смертию своею, по кончине же своей славою небесною осиянный, токи исцелений нам присно источаеши. Мы же, прославляя Бога, дивнаго во святых Своих, воззовем Ему: Аллилуиа!

Воспеваем тя, чудотворца новаго и преславнаго, достохвальне Фаддее, за Христа бо страданием твоим в радость вечную вшел еси, и ныне во свете неприступнем пребываеши, лицезрения Троицы Присносущныя наслаждаяся и со ангелы и всеми святыми у Престола Божия ликуя, идеже и нас помяни, вопиющих ти таковая:

Радуйся, от мученик древних ничимже умаленный,

Радуйся, святче Божий, возсиявый силою и духом древних отцев;

Радуйся, в сонм новомучеников российских вчиненный,

Радуйся, мощи твоя святыя нам, недостойным, явивый;

Радуйся, яко честныя мощи твоя всем исцеления источают,

Радуйся, яко мощи твоя граду Твери и всей Российстей земли крепкое заступление;

Радуйся, присно радование всем возглашати призывающий,

Радуйся, яко по имени твоему и житие твое бысть.

Радуйся, священномучениче Фаддее, молитвенниче о душах наших!

О заступниче наш у престола Царя Небеснаго, священномучениче славный Фаддее, веры православныя твердый поборниче и за Отечество наше присный молитвенниче! Нынешнее наше приими приношение, да молитвами твоими вечныя муки избавимся, и Небесныя радости сподобимся, воспевая Богу: Аллилуиа!

О великий и преславный угодниче Христов, священномучениче Фаддее! Светильниче пресветлый, на свещнице Церкви Православныя возжженный, сосуде чистоты и избранное селение Духа Святаго! Молим убо тя: сохрани под кровом молитвенных крил твоих Православное Отечество наше и паству, юже собрал еси, да не закоснеем в окаменении сердец и нерадении о спасении нашем.

О пастырю добрый и ближний друже Христов! Сподоби и нас, путем покаяния шествуя, возлюбити Бога всем сердцем и помышлением нашим и ближняго яко себе, и тако по неложному слову апостола: приближитесь Господу, и приближится вам, — сподобитися вожделенных селений райских, идеже ты с лики святых пребываеши, прославляя в Троице славимаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Хвала Богу и жертва живая житие твое, священномучениче Фаддее, явися. Постом, бдением и молитвою Небесная дарования приим, многим добрый помощник и утешитель бысть. Пастырскою мудростию и тихостию нрава украшен, лукавства врагов Христовых препобедил еси. Слава Давшему тебе во страданиях крепость, слава, яко мученика, Венчавшему тя, слава Действующему тобою всем исцеления.

Духа небоязни, силы, любве и упования даде Пастыреначальник ти, святителю Фаддее, во страдании бо твоем благодарение Богу воздавал еси и в гонениях страждущия утешал еси, глаголя: не унывайте, Христос бо с нами есть.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа! Слышите, возлюбленные, о чем нас спрашивает святой апостол в своем Соборном Послании, прочтенном сегодня?

В самом деле, что мы можем сказать о смысле нашей жизни?

Большинство из людей, раз и навсегда решив для себя, что сокровенный смысл и высшая цель жизни недоступны для них, отказываются даже от попытки сколько-нибудь прояснить себе мрак жизни светом мысли или веры, а чтобы лучше освободиться от тяжелого впечатления мрака, закрывают глаза, стараются заглушить в себе высшие вопросы и стремления духа, удовлетворяя низшие потребности своей натуры.

Но человеку нужно не только жить, но и давать отчет в смысле жизни. Между прочим, сколько бы человек ни старался заглушить в себе сознание и все высшие стремления духа, огрубеть, опошлеть — это ему не удается: человеческая натура сказывается по временам, беспокойные вопросы о цели жизни возмущают самодовольство, и тогда человек должен думать об этом. Эти вопросы особенно возникают в старости, то есть когда их поздно задавать.

Говорят, что жизнь — наслаждение и пир, нечего искать каких-то других целей. Пользуйся жизнью, спеши захватить все, что она дает.

Но откуда в человеке такая сильная любовь к жизни, если в ней нет величайшего блага? Отчего люди стремятся к счастью, если счастье не есть цель жизни? Тогда где эта цель?

Есть ли, был ли за тысячи лет хоть один человек, который узнал сам и передал другим, что такое счастье?

Правда, сначала человек идет на жизнь с бодростью и надеждами, но сама жизнь разбивает и разрушает светлое представление о ней. Кто испытывал в жизни одни радости без горя?

Много препятствий к достижению счастья извне, в противодействующих силах природы, во враждебных обстоятельствах среды, в недостатке собственных сил, но еще больше препятствий к достижению счастья состоит в том, что человек не находит счастья даже в удовлетворении своих желаний и источник такого недовольства кроется внутри самого человека. Если бы жизнь со всех сторон улыбалась человеку и у него не было бы предлогов к жалобам, человек стал бы их выдумывать.

Ведь жалуются все люди: большие и малые, бедные и богатые, здоровые и больные, трудящиеся и тунеядцы, невежды и мудрецы. Вечное недоразумение, по-видимому, в том, что у человека нет определенного предмета для счастья, а силы ограничены. Тысячи людей борются за счастье, но, достигнув его, понимают, что казавшееся венцом счастья — только дальнейшая ступень к новому идеалу.

И если бы жизнь была только сменой удовольствий, то разве одно уже представление о том, что через 30–40 лет все это кончится, разве это не внесет горечь в жизнь и не наполнит чашу веселья отравой?