Александр Морок - Обряды возвращения к жизни

Интересна и точка зрения на гиблые места, представляющие также загадку для науки, в которых гибнут животные, птицы и часто находят трупы людей. Такие места встречаются в Италии, США, на острове Ява, на Камчатке и т. д. Человека, попавшего туда, охватывает сильное чувство страха и такого холода, про который говорят: «Мороз пробежал по коже». Жить в таких местах нельзя. Здесь выделяется газ, неизвестный науке, от которого наступает смерть.

Имеется мнение парапсихолога на этот счет, что эти зоны — исторически смертельные, существующие тысячелетия, — скопище множества низших сущностей из низших слоев.

Газ, не имеющий запаха, и воздействие обитающих здесь низших сущностей оказывают пагубное действие на живые организмы. Они нужны низшим сущностям, потому что поставляют им кровь — живую энергию.

Привлекательными для элементалов, так их еще называют, являются и места побоищ, где пролилось много крови человеческой. Там они могут скапливаться и производить зло в этом пространстве.

Но вернемся к спиритизму. Жюль Буа в своей книге «Невидимый мир» говорит: «Сильному распространению спиритизма способствовало более всего то обстоятельство, что при его помощи чудеса становятся доступными для всех. Все становится простым. Нет больше ни теологии, ни догматов, ни тех далеких чудес, совершать которые могут только святые…».

Автор указывает нам на тех, кто склонен заниматься этими спиритическими сеансами. «Он возрождается в новых учениях, и еще долгое время женские нервы будут в его власти. Люди, потерпевшие неудачи в жизни; те, кому претит материализм и кого пугают обязательные нормы религии; наконец, бесчисленное множество тех, кого обманула мечта, но привлекает тайна, — все с радостью пойдут навстречу этим легкодоступным чудесам, столь слабо освещенным современной наукой».

«Жизнь в смерти, — утверждает он, — и откровения в ней — вот краеугольный камень спиритизма. Таким образом, спиритизм продолжает восточные традиции в Европе, слишком занятой земной жизнью, внушает ей уважение к жизни сокровенной и учит благоговейно относиться к предкам, которые хотя и умерли, но продолжают жить…

Умерший слышит, говорит с нами и может явиться нам. Для этого он может воспользоваться чем угодно. Он не требует пышных торжественных обрядов. Его достаточно позвать, а иногда даже и этого не надо. Чтобы явиться к нам, он пользуется самой обыкновенной окружающей вас обстановкой. Все зависит от его настроения; иногда он выбирает одноногий столик, иногда кровать, зеркало, буфет, рабочую корзинку; случается, что дух пользуется шляпами, блюдцами… Ведь не пустой шум это — потрескиванье окружающих нас вещей, в котором слышится то радость, то жалоба.

Мертвые, по мнению спиритов, действуют подобно тому, как влияет сырость на дерево; и там, где скептик видит только физические явления, верующий спирит различает знаки, подаваемые духом дорогого умершего; случается, что дух настолько овладевает человеком, что он бессознательно, но быстро и разумно записывает мысли духа или прислушивается к его шепоту. С приспущенной лампой, в полумраке комнаты, почувствовав предвещающую дрожь, о которой говорит Иов, вы ощущаете невидимую ласку губ, холодок руки духи, дымку бледного лица…»

«Пренебрегать спиритизмом — значит вредить истине», — сказал В. Гюго.

«Отрицания и насмешки материалистов должны разбиться о факты», — говорит Жюль Буа и в своей книге рассказывает о поселении каменоломов в Бельгии недалеко от Льежа, которые почти полностью исповедуют спиритизм. Он посещал эту деревню и был в храме спиритов, расположенном на вершине холма рядом с развалинами старого замка. «В куполе изображено лучезарное око; две надписи идут от него к основанию крыши. Одна гласит: «нет непоколебимой веры, кроме той, с которой во всякое время человечество может прямо смотреть в глаза разума». Вторая надпись на храме принадлежит теоретику спиритизма Аллану Кардеку: «Родиться, умереть, снова родиться, постоянно совершенствоваться — таков закон».

Автор был свидетелем сеансов, проводимых в этом храме каменоломами и членами их семей.

«Несколько девочек впадают в транс; одна из низ принимает образ бедной девочки, заблудившейся в темном лесу, и слабым голосом рассказывает, что ее мать пошла в город просить для них подаяние и умерла с голода.

— Она часто является на наши сеансы, — объяснил мне механик, — и, воплотившись в медиума, она всегда рассказывает о печальном событии, за которым последовали ее одиночество и смерть.

…И раздавалась жалоба: «Я голодна, я голодна. Девочки, не видели ли вы моей матери? Она в черном платье с розовой косынкой на шее. Я ищу ее со вчерашнего вечера. Девочки, скажите ей, чтобы она принесла мне поесть».

Дух, воплотившийся в другого ребенка, рассказывает о даме, замурованной в стене своего замка…

Другие девочки — пишущие медиумы. Сжимая судорожно карандаш, их пальцы прыгают по толстой бумаге, взятой в лавочке; записанное представляет собой большей частью рассказы женщин, у которых были пьяницы-мужья во время их земной жизни, или же довольно обыкновенные советы и правила морали».

Одна из самых ревностных спириток, мадам Лерют, вдова основателя культа спиритизма в этой местности, рассказала автору книги о ее беседе с духом своего умершего мужа и поведала его объяснение феномена смерти:

«Я только что сегодня говорила с покойным Жозефом. Мертвые с нами, их только не видно. Он объяснил мне, что происходит, когда умирают… Кажется, сказал он мне, что засыпаешь в одной комнате, а просыпаешься в другой! Вот и все!..»

Жюль Буа доводит до нашего сведения, что, кроме души и тела, спириты допускают еще существование некоего третьего элемента, который представляет собой «род флюида с двояким свойством: он дает возможность духам умерших действовать в области материи, а некоторым живым, именно «медиумам», проникать в мир бесплотных духов».

Но в то же время автор «Невидимого мира» отмечает, что «некоторые откровения духов, полученные при помощи постукивания стола или при посредстве впавшего в транс медиума, настолько вздорны, столько в них чепухи, и иногда они бывают так возмутительно вульгарны и банальны, что, кажется, начинаешь понимать слова Гюисманса, сказавшего, что сеансы подобного рода являются помойной ямой для отбросов с того света».

Кстати, сам Буа пришел к выводу, «что то, что мы называем «духами»…является лишь отбросами нашего организма, которые, освободившись при посредстве вызываний, гипноза и самовнушения, внезапно всплывают в область сознательной жизни.

Под довольно узкой платформой, посредством которой мы можем изобразить наше обычное сознание, кипят громадные волны бессознательного…»