Ярон Ядан - Запретный Талмуд

Им ответили: эта информация содержалась, по их мнению, в таком библейском стихе: «И взял Боаз Рут, и стала она ему женой, и вошел он к ней. И одарил ее Господь беременностью ( герайон)» (Рут 4,13). Численное значение слова «беременность» ( герайон ) равно 271, следовательно, именно такое число дней длится беременность женщины.

Один из мудрецов, Мар Зутра, сделал следующее уточнение. Хотя «первые благочестивцы» действительно считали, что беременность женщины продолжается в точности 271 день, не больше и не меньше, речь идет лишь о случае, когда она продолжается более восьми месяцев (то есть если женщина рожает на девятом месяце). Однако если женщина рожает, предположим, на седьмом месяце, роды могут произойти в любой день; беременность в таком случае не обязана продолжаться целое число месяцев.

Откуда берется это уточнение? из другого библейского стихав «И вот, прошли сезоны и дни, и зачала Хана, и родила сына» (Шмуэль I 1,20). Слово «сезоны», использованное во множественном числе, должно толковаться как два сезона (времени года, которых в году всего четыре), то есть как шесть месяцев; слово «дни», также использованное во множественном числе, должно толковаться как два дня (Талмуд традиционно интерпретирует неопределенное множественное число как два — абсолютный возможный минимум). Следовательно, беременность Ханы, родившей на седьмом месяце, продолжалась шесть месяцев и два дня, то есть 182 дня, а не, допустим, «круглые» 210 дней.

Вавилонский Талмуд, трактат Нида 38а—38б

Мудрецы постановили, что овдовевшая женщина не должна выходить замуж ранее, чем через три месяца после смерти мужа. Смысл этой отсрочки в том, что, по крайней мере, теоретически женщина может оказаться беременной от покойного мужа; если она выйдет замуж слишком рано, может произойти прискорбная ошибка: ее ребенок будет приписан второму мужу. Считается, что трех месяцев достаточно для того, чтобы определить, не беременна ли вдова от покойного мужа.

Мудрецы спросили: если дело только в установлении беременности, можно разрешить вдове выйти замуж уже через несколько дней после смерти мужа, а по истечении трех месяцев (после его смерти) произвести исследование ее живота и груди, которые изменяется в ходе беременности. Если соответствующие изменения налицо, ясно, что она беременна от первого мужа.

Им ответили: замужней женщине будет неприятно и даже позорно подвернуться этой проверке и обнажить живот и грудь перед посторонними людьми.

Мудрецы возразили: существует вполне целомудренный способ установления беременности — исследование следов женщины на рыхлом песке; следы беременной женщины глубже из-за ее тяжести.

Им ответили: эта проверка в данном случае неэффективна, ибо женщина постарается скрыть беременность от первого мужа и выдать будущего младенца за сына второго мужа, с тем чтобы он имел долю в его наследстве; поэтому она постарается ступать легко, как будто она не беременна, и ввести исследователей в заблуждение.

Мудрецы спросили: если смысл трехмесячной отсрочки — исключительно в установлении беременности от покойного мужа, то почему не разрешить немедленно выйти замуж вдове, беременность которой не вызывает сомнения? В чем смысл закона, обязывающего беременную вдову (да и беременную разведенную женщину) также ждать три месяца?

Им ответили: мудрецы Мишны запретили жениться на беременной женщине из опасения, что она сразу же забеременеет от нового мужа, и второй младенец в ее утробе сдавит первого и причинит ему вред.

Мудрецы возразили: в таком случае следовало бы запретить любому мужу иметь секс с беременной женой — из опасения, что она вторично забеременеет и оттого пострадает ребенок в ее утробе.

Им ответили: смысл отсрочки несколько иной. Мы действительно не опасаемся вторичной беременности, ибо полагаем, что Бог сжалится над младенцем в утробе матери; мы боимся, что в ходе полового акта второй муж причинит вред младенцу.

Мудрецы возразили: почему в таком случае запрет относится только ко второму мужу? Ведь в рамках этой теории любой муж может причинить вред младенцу, так что снова следует полностью запретить секс с беременной женщиной.

Им ответили: муж, являющийся отцом ребенка, которым беременна его жена, проявит осторожность при половом акте и не причинит вреда ребенку; однако второй муж, не являющийся отцом ребенка, не будет столь же осторожен.

Мудрецы возразили: следует предположить, что любой мужчина проявит необходимую осторожность и не нанесет вреда ребенку, ибо речь идет все-таки о жизни и смерти!

Они предложили другое объяснение введенного мудрецами Мишны запрета (немедленно) жениться на беременной женщине: ей предстоит вскармливать грудью ребенка, когда он родится; если она выйдет замуж еще раз, она может вторично забеременеть вскоре после родов и оттого потерять молоко; в таком случае ребенок от первого мужа ухмрет с голоду.

Им возразили: и в этом случае также следует полностью запретить секс с недавно родившей кормящей женщиной — из опасения, что она забеременеет и потеряет молоко.

Мудрецы ответили: ребенка можно перевести на искусственное вскармливание (то есть на заменители материнского молока — коровье молоко и яйца).

Им возразили: это можно сделать и в случае, если кормящая женщина забеременела от нового мужа!

Мудрецы ответили: новый муж, не являющийся отцом вскармливаемого ребенка, может отказаться финансировать приобретение продуктов, необходимых для его искусственного вскармливания.

Им возразили: в таком случае мать может потребовать у наследников первого мужа деньги на вскармливание его ребенка.

Мудрецы ответили: женщина обычно стесняется обращаться в суд с денежными претензиями к наследникам покойного мужа (или к разведенному мужу), поэтому у нее может не оказаться денег, необходимых для искусственного вскармливания ребенка, и он умрет с голоду.

Вавилонский Талмуд, трактат Евамот 42а—42б

Мудрецы Мишны говорили: история знает четырех прекрасных женщин. Это Сара, Авигайль, Рахав и Эстер. Некоторые мудрецы полагали, что Эстер вовсе не была красива; вместо Эстер они включают в этот список Вашти.

Кроме того, мудрецы Мишны учили: тот, кто произносил имя Рахав, немедленно становился обуреваем похотью; тот, кто слышал голос Яэль, немедленно становился обуреваем похотью; тот, кто произносил имя Авигайль, немедленно становился обуреваем похотью. И еще: тот, кто видел Михаль, немедленно становился сексуально озабоченным.