Эрвин Люцер - Кто ты, чтобы судить? Как научиться различать правду, полуправду и ложь

Чопра верит, что изначально в любом человеке живут любовь, истина, сострадание, сознание и дух. Он говорит: «Я совершенен такой, как есть!». [9] Наша проблема состоит в том, что мы в это не верим; если бы мы верили, мы были бы здоровы, ибо в нас самих сокрыт источник наших сил и исцеления. Существование зла здесь отрицается в принципе, а все, что по каким-то причинам помогает человеку, считается «истиной». И людей таким образом призывают испытать на себе оккультный феномен.

Время от времени мы читаем истории о пользе молитвы в исцелении физических болезней. В одном исследовании утверждалось, что люди, за которых молятся, выздоравливают гораздо быстрее других; в самом деле, были даже свидетельства исцелений, которые иначе, как чудесными, и назвать трудно. Но, что самое главное, в исследовании указывалось, что не имеет значения, кто молился за больного и к какому божеству были обращены эти молитвы.

Если модернизм утверждает, что все религии лживы, упомянутое исследование о молитве наглядно иллюстрирует принцип постмодернизма, согласно которому все религии истинны. Поэтому сегодня нам говорят, что все религиозные точки зрения, какими бы нелогичными они ни казались, одинаково ценны. Человеческое сознание, согласно устоявшимся убеждениям, создает собственную реальность. Идеи «истинны» просто потому, что я их считаю таковыми; истина есть то, что я сам считаю истиной.

Мы не можем винить постмодернизм в том, какой стала церковь, но совершенно очевидно, что мы все находимся под его влиянием. Многие христиане считают, что вовсе не обязаны делиться своей верой с другими людьми. Их собственные убеждения вполне устраивают их самих, и, по их мнению, было бы хорошо, если бы другие люди тоже стали христианами, но сами эти люди не чувствуют в себе побуждения проповедовать христианское учение! Наверное, это обстоятельство послужило одной из причин уменьшения количества верующих: согласно исследованиям социолога Джорджа Барны, сегодня только восемь процентов взрослого населения придерживается евангельской веры, тогда как десять лет назад таких людей насчитывалось двенадцать процентов. Барна пишет: «В то время как американцы продолжают пересматривать свои богословские взгляды, численность таких людей упала на треть». [10]

Многих христиан приводит в смущение тот факт, что мы верим в универсальную истину, в особый характер Христа и в Его смерть и воскресение как единственный путь, которым мы можем прийти к Богу. В век, когда самым большим грехом считается обида, а самой большой добродетелью считается безобидность, трудно донести до людей учение, которое по сути своей является обидным для грешного человека.

Более того, мы уже стали бояться судить не только о греховности этого мира, но и о состоянии церкви. Нас смущают споры относительно учения церкви и мелочные раздоры, которые часто приводят к расколу в церкви. Мы все время слышим о том, как ужасно, что протестантизм разделился на бесчисленное множество деноминаций и что окружающий мир воспринимает это не иначе, как скандал. В результате мы боимся, что всякие наши суждения лишь усугубят этот раскол и представят миру церковь, которая воюет сама с собой.

Другие в своих поисках единства высказывают весьма смелые мысли и верят в то, что можно преодолеть даже раскол между протестантами и католиками. Только после того, как христианство станет единым по своей организации, по своему видению и по своей доктрине, мир в него поверит, утверждают они. Поскольку протестантская реформация началась с разногласий по доктринальным вопросам, говорят эти люди, то для достижения единства фактор доктрины должен быть сведен к минимуму.

Поэтому в мире, где доктрина рассматривается как враг единства, кажется разумным отбросить «мелочные богословские вопросы», как их иногда называют, ради того единства, которое сможет повлиять на этот мир. Прочертить линию на песке и сказать «на том стоим» значит продолжать раскол церкви. Единство должно быть достигнуто во что бы то ни стало.

Неудивительно после этого, что мы боимся выносить какие-либо суждения! Нам говорят, что мы должны объединяться, а не разделяться; мы должны проявлять любовь, а не цепляться за свои предрассудки. Мы должны больше внимания уделять собственным недостаткам, а не недостаткам других людей. Пусть любовь, которая «покрывает множество грехов», будет тем лозунгом, который овладеет умами нашего поколения.

В такой атмосфере становится понятно, почему мы часто без всякой критики принимаем ценности этого мира, его неограниченную терпимость, его красивую обертку и эгоистичный индивидуализм. Мы предпочитаем молчать, стоять в стороне и наблюдать, как наша культура плывет по течению, чувствуя себя совершенно беспомощной в этом неуправляемом водовороте. Из-за своей робости мы утратили способность вызывать доверие, которое так необходимо, чтобы убедительно свидетельствовать этому миру.

Спору нет, нам явно не хватает проницательности. Воспитанные на идее «жить и давать жить другим», мы позволяем процветать множеству идей окружающего нас мира. В евангельской церкви распространяется оккультизм, однако мало кому приходит в голову бить тревогу; еще меньше людей стремится разоблачать лжепророков, которые в избытке расплодились в церкви, или задуматься над вопросом, чем бог ислама отличается от Бога христианства. В результате множество людей сбивается с истинного пути только потому, что никто не предостерегает их об опасности. Мы думаем, что лучше терпимо относиться к заблуждениям, чем ужасно выглядеть, защищая истину.

Да, нельзя не признать, что церковь часто действительно выглядит не лучшим образом. Проходит множество совершенно необязательных богословских диспутов; возникает масса сугубо личных конфликтов, и эгоизм руководителей церкви часто становится причиной разделения, препирательств и ненужных конфликтов. Но факт остается фактом – на нас по-прежнему лежит ответственность выносить суждения. Мы должны представлять Христа, чтобы проповедовать Его истину и приводить к Нему сердца других людей.

Наверное, ни один отрывок Писания не используется так часто и так эффективно против суждения об учении и религиозных учителях, как молитва Иисуса из главы 17 Евангелия от Иоанна. Поскольку Иисус в том случае молился за единство, некоторые люди поняли Его слова так, будто единство должно стоять выше истины. Они стали утверждать, что поскольку доктрина разделяет, ее нужно сводить к минимуму ради того, чтобы истина охватила мир.