Джеймс Вандеркам - Свитки Мертвого моря. Долгий путь к разгадке

Он также упоминает о двух чернильницах, найденных на этом участке. Элементы обстановки были выставлены в Палестинском археологическом музее в Иерусалиме (теперь носящем название музея Рокфеллера) в форме стола и скамьи. Предполагалось, что писцы сидели на скамье и копировали лежавшие на столе свитки. Де Во было известно, что на изображениях древних писцов за работой те обычно не показывались в таком положении; как правило, они сидели на полу или скамье и писали на дощечке, лежавшей у них на коленях. Однако он смог указать несколько случаев, когда они были изображены пишущими за столами или конторками.

Теорию Донсель-Вут следует сопроводить рядом замечаний. Во-первых, маловероятно, что состоятельный человек стал бы возводить виллу в Кумране, когда рядом находится такое роскошное место, как Иерихон. Донсель-Вут могла превратно истолковать значимость керамики в Кумране из-за неправильного понимания отношения к богатству и частной собственности в кумранской общине (более полное исследование этого пункта см. в гл. 3). Во-вторых, касательно скриптория или трапезной, Донсель-Вут признала: точная форма того, что она приняла за кушетки в трапезной, не засвидетельствована где-либо еще. Она правильно отметила, что чернильницы могли быть связаны с иными задачами, нежели копирование свитков, но очевидно, что они хорошо согласуются с функцией переписки текстов, которую де Во связал с локусом 30.

В недавнее время аспекты теории крепости или виллы были включены двумя археологами в их собственную трактовку свидетельств.

Ицхар Хиршфельд (1950–2006), который был профессором археологии в Еврейском университете Иерусалима, в своей книге Qumran in Context: Reassessing the Archaeological Evidence (2004) утверждает, что Кумран выполнял разные функции в разное время: в хасмонейский период (то есть ранее 37 г. до н. э.) он служил полевым укреплением и дорожной станцией, а в иродианскую эпоху — господским домом. Иными словами, он никогда не был сектантским центром, и строения в Кумране не имели никакого отношения к свиткам в пещерах. Свитки были доставлены из иерусалимского храма и укрыты в пещерах перед самым разрушением Иерусалима римлянами. Хиршфельда можно похвалить за попытку включить кумранское поселение в более широкий контекст сельскохозяйственной и экономической жизни региона.

Ж.-Б. Гумбер, археолог из Библейской школы в Иерусалиме, предложил интерпретацию, которая также содержит различные стадии. Сначала поселение было хасмонейской виллой, имевшей сельскохозяйственное назначение. Она появилась в период 1а, предложенный де Во, и была разрушена в 57 или 31 г. до н. э. Ессеи заняли это место в 31 г. до н. э. и превратили его в культовый центр с алтарем на северной стороне, смотрящей на Иерусалим. Там они практиковали собственную систему жертвоприношений. Перерыва в использовании комплекса ессеями не было, хотя части его подверглись со временем определенной реконструкции. Например, в какой-то более поздний момент они забросили северный культовый участок и выстроили новый — на южной стороне (в локусе 77, трапезная де Во). Гумбер полагал, что в строениях постоянно проживало только небольшое число «смотрителей»; остальные работники приходили из других мест. Комплекс был разрушен в 68 г. н. э.

Другие эксперты не смогли найти аналогов господского дома или виллы, постулированных Хиршфельдом и Гумбером. В случае Хиршфельда проблемой является большое кладбище на месте раскопок, а также свидетельства, что сооружения служили сектантской общине (к примеру, необычно большое количество и размер ритуальных бассейнов). Кроме того, он полностью отделил свитки в соседних пещерах от строений и стал жертвой довольно распространенного допущения, согласно которому наличие высококачественной посуды или других признаков состоятельности предполагает, что комплекс не мог служить общине ессеев. Источники свидетельствуют, что ессеи не стремились разбогатеть, но не говорят, что они были бедными. Что касается теории Гумбера, то другие археологи не нашли доказательств того, что в строениях Кумрана практиковались жертвоприношения.

Сегодня модификация теории де Во, предложенная Магнесс, имеет наиболее высокий рейтинг, будучи оптимальной интерпретацией всех данных — и свидетельств в виде свитков, и развалин строений. Любой посетитель комплекса понимает, насколько трудно отделить свитки, найденные, скажем, в пещере 4 (содержавшей около 600 текстов), от строений, поскольку пещера и комплекс находятся очень близко друг от друга. Более того, общее сочетание археологических данных из Кумрана остается уникальным, несмотря на растущее количество мест, раскопанных на земле древней Иудеи и окрестных областей. Все интерпретации артефактов являются гипотезами, но тезис Магнесс, по-видимому, обладает наибольшим объяснительным потенциалом.

(2) Кладбища

Кладбища Хирбет-Кумрана всегда были фокусной точкой дебатов, но в конце 1990-х гг. дискуссия приняла новую форму. Возобновленные прения отличают два аспекта: вероятность того, что не все захоронения в Кумране относятся к периоду второго храма, и доступность новых данных, касающихся найденных костей.

Что касается первого аспекта, то в 2000 г. Иосиф Зиас, бывший куратор отдела археологии и антропологии Израильского департамента древностей, сообщил, что наличие бус и других погребальных предметов в некоторых могилах на кумранских кладбищах заставили его усомниться в том, что они являются иудейскими захоронениями периода второго храма. Отметив пять особенностей бедуинских захоронений, он заключил, что кумранские могилы, ориентированные вдоль оси восток-запад, принадлежат мусульманам, а именно бедуинам, которые были положены в них намного позднее того времени, когда строения использовались (после 1450 г.). То, что скелеты женщин и детей, которые обычно сохраняются хуже, в Кумране были в наилучшем состоянии, также указывает на их более позднее происхождение. Он добавил: «Отсутствие здесь погребений больших семей, охватывающих несколько поколений, которые встречаются на раскопках близлежащих иудейских поселений, таких как Иерихон и Эйн-Геди, а также отсутствие женщин и детей, на мой взгляд, подтверждает предположение, что мы имеем здесь дело с общиной мужчин, избегавших брака» (с. 242). Отдельные моменты в работе Зиаса вызывают вопросы, но возможность интрузивных погребений, то есть повторного использования кладбищ в более позднее время, открыла новую страницу в анализе кумранских захоронений.

Второй аспект возобновленной дискуссии связан с публикацией данных, полученных в результате скрупулезного научного анализа костей, доступных для исследования. Некоторые из костей, взятых из разных могил, де Во передал для анализа антропологам: Готфриду Курту из Геттингена, который посещал Кумран во время раскопок и видел некоторые могилы воочию, и Анри-Виктору Валуа, директору Музея человека в Париже. Создается впечатление, что кости, оказавшиеся в распоряжении этих специалистов, исчезли из виду на десятилетия, пока не были «вновь обнаружены» в недавнее время. Коллекция Курта, материал которой был извлечен из 14 могил (содержавших кости 16 людей) на главном кладбище и из 4 погребений (с костями 5 людей) на южном кладбище, была изучена группой экспертов, подобранной Олафом Рорер-Эртлем, бывшим помощником Курта и нынешним сотрудником Мюнхенского университета. Подробные результаты их работы были опубликованы. Французская коллекция, состоявшая из костей, которые находились у Валуа в Париже, и дополненная костями, обнаруженными позже в Библейской школе в Иерусалиме, была вверена Сюзан Шеридан, профессору антропологии университета Нотр-Дам. Она также работала с командой, опубликовавшей результаты своих исследований. Этот материал включает останки из 17 могил с частями 17 скелетов.