Свами Вивекананда - Йога идет на Запад

Шестнадцатого августа в пять часов пополудни тело Рамакришны спустили со второго этажа и положили во дворе на кровать. Оно было одето в красные одежды, удобрено сандаловой пастой и украшено цветами. Доктор Саркар предложил ученикам сфотографироваться рядом с ним.

По общему решению учеников, руководителей Дакшинешвара и жены, святой матери Сарады Деви тело учителя было решено предать огню на берегу Ганга, неподалеку от того дома, где он умер. Через час под звуки религиозной музыки его отнесли на близлежащий гхат сожжения.

Тело было сожжено практически напротив того места, где спустя годы будет возведен храм Белур Матха монастыря Рамакришны.

Когда святая мать надевала традиционную индийскую одежду вдовы, она услышала голос Рамакришны: «Я не мертв. Я всего лишь перешел из одной комнаты в другую».

Смерть гуру, хотя ее и ждали, стала тяжелым ударом для его учеников. Они вернулись после кремации в дом и сад, где прожили все последние месяцы, и никак не могли найти себе места. Все было то же, но не освященное присутствием учителя. Все теряло смысл…

Через неделю после смерти Рамакришны Нарендра с одним из учеников прогуливался в саду. Было уже темно, звенели цикады, легкий ночной ветерок шевелил листву. Вдруг Нарендра увидел прямо перед собой светящиеся и висящие в воздухе очертания фигуры в монашеской одежде. Он понял, что это Рамакришна, но не хотел говорить об этом второму ученику. Но тот, оказалось, тоже увидел этот знак и вскричал, схватив Нарендру за руку:

– Вы видите это? Это учитель, несомненно!

Но когда второй ученик стал звать остальных, видение исчезло.

Нарендра знал, что отныне он должен действовать сам, не ожидая подсказок учителя…

Но не только отсутствие учителя расстраивало последователей Рамакришны. После его смерти дом с садиком, где они провели последние месяцы, богатые последователи Рамакришны перестали арендовать. И ученикам негде было даже собраться, чтобы вместе помолиться и вспомнить учителя.

Негде было жить и Сараде Деви. Было решено, что она, чтобы легче перенести горе, отправится в паломничество. Пепел Рамакришны решили пока поместить в садовом доме в Канкургачи – восточном предместье Калькутты, приобретенном Рамом Чандрой еще по совету Рамакришны.

Однако не все ученики приняли эту идею. Шаши и Ниранджан пересыпали большую часть пепла в другую урну, никому об этом не говоря, и даже приняли участие в церемонии по перенесению пепла. Поэтому сейчас пепел Рамакришны хранится в двух разных местах.

Сарада Деви с большим огорчением восприняла эту историю. В конце августа она отправилась во Вриндаван.

Были и другие проблемы: Тарак, Лоту и Гопал уже приняли монашество и не могли жить вместе с семьями. Еще несколько молодых учеников по совету Рамакришны собирались последовать их путем. Мешало лишь одно: не было помещения для общины. Но и помимо помещения кто-то должен был давать монахам деньги на еду и прочие бытовые нужды.

Нарендра целые дни проводил в суде, где шло разбирательство по долгам его отца, но каждую ночь он приезжал к молодым ученикам Рамакришны – а теперь уже своим ученикам – и вел с ними беседы, наставляя их на духовный путь.

Однажды мать одного из учеников пригласила всех к себе в гости, в деревню Антпур. Это было в нескольких десятках километров от Калькутты. Всей дружной компанией ученики вышли в путь и шли, разговаривая и обмениваясь воспоминаниями о Рамакришне. Ночь застала их в поле, они разожгли костер и остановились переночевать. Понемногу разговоры затихли, и только треск сучьев и всполохи искр, уносящихся к звездам, нарушали тишину. Внезапно Нарендра, молчавший от самой Калькутты, заговорил. Он стал рассказывать своим друзьям о Христе, о котором те знали мало. И особенно подчеркнул его слова: «Лисицы имеют норы, и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет где преклонить голову».

– Ведь и мы сейчас так же… Нам негде собираться и даже негде преклонить голову…

Он говорил еще долго, и ученики понимали, что если Христос смог так прославить своего Отца, то и они должны прославить Рамакришну. Тут же, у пламени костра, они дали клятву стать монахами, символически по древней индийской традиции бросив в пламя свои желания.

Когда они вернулись в Калькутту, то узнали, что Сурендранат Митра, один из любимых учеников Рамакришны, готов оплатить расходы общины.

Когда Митра медитировал в домашней молельне, ему явился Рамакришна и сказал:

– Ты что тут делаешь? Мои ученики разбрелись, им негде вместе жить. Займись прежде всего этим!

Митра был состоятельным человеком, но в роскоши не купался. Его пожертвование оказалось весьма скромным, но какую радость оно принесло ученикам Рамакришны!

Вскоре был арендован дом в Бараногоре, на полпути между Калькуттой и Дакшинешваром. Было решено, что здесь поселятся монашествующие ученики Рамакришны, а его мирские последователи будут их навещать.

Это было полуразрушенное здание, где имели обыкновение собираться местные пьяницы. Дом давно пустовал, потому что, как говорили, в нем было совершено несколько убийств и там до сих пор бродят неприкаянные души. Но молодые ученики были счастливы найти здесь убежище от суматохи этого мира. Этот дом стал первым штабом монахов Миссии Рамакришны. В одной из его комнат хранилась святыня: медный сосуд со священным пеплом учителя.

Первым в доме поселился Гопал Гхош. Остальные ученики сначала приходили днем, но постепенно все переехали в Бараногор.

Когда они все наконец обосновались в доме, кто-то узнал, что сейчас как раз сочельник, вечер перед Рождеством Христовым. Все сразу вспомнили рассказ Нарена о Христе и сочли это добрым знаком. Христос очень почитался в общине Рамакришны.

Монахи называли себя дана – по имени призраков, сопровождающих Шиву, – в знак безразличия к мирским узам и радостям.

Молодые люди был настолько рады тому, что у них есть место, где можно молиться, что целиком посвящали себя молитве, забывая даже порою про обед и ужин. Впрочем, положение было такое, что часто ни обеда, ни ужина не оказывалось – не на что было купить продукты. Тогда весь монастырь становился на молитву, забывая о телесном. В основном же рацион составлял рис с набранными по соседству травами.

Не было и одежды – монахи ходили в набедренных повязках, а единственный комплект хорошей одежды передавался по очереди тому, кто сегодня должен выйти в город.

Спали они на полу на соломенных матрасах в комнатах, полуразрушенные стены которых были украшены изображениями богов и святых. Но тем не менее собирали библиотеку. Тогда в монастыре было всего сто книг.