Алексий Грачев - Что необходимо знать каждой девочке

Ты знаешь, что дитя должно три четверти года прожить в теле своей матери и ему необходимо иметь место, где расти. Если мать, еще будучи девочкой, формировалась неправильно и стала кривобокой или сутулой, то «комнатка», где ребенок должен расти, вероятно, не разовьется как следует, будет сжата или сдвинута со своего места. Ребеночку будет тесно, он родится раньше времени и будет некрасивым, больным, слабым…

Но есть и еще одна причина, по которой нельзя сидеть сгорбившись, развалившись, перекосившись всем телом… Знаешь, какая?

– Наверное, это неуважение к окружающим? Нехорошо при посторонних сидеть развалившись…

– А при своих, близких? При папе с мамой, братьях и сестрах?

– Тоже не очень хорошо.

– А в одиночестве, когда тебя никто не видит?

– Не знаю…

– Давай тогда проведем небольшой опыт. Встань прямо передо мною. Теперь немного подогни колени, выдвини плечи вперед, и пусть руки висят безвольно; нагни голову, опусти подбородок и слегка открой рот. Как ты себя чувствуешь?

Наденька поспешила изменить уродливую позу, а мама продолжала:

– Теперь представь себе что-нибудь такое, для чего нужна деятельность, сила, смелость – например, будто бы ты бежишь с кем-нибудь наперегонки или забираешься на вершину холма. Смотри, как вдруг твои колени окрепли, спина выпрямилась, голова поднялась, рот закрылся и глаза засверкали; ты чувствуешь себя сильной, бодрой, смелой…

Посмотри, как люди ходят: один лениво волочит ноги по земле, подгибает колени; все тело его словно расслаблено, бессильно; руки висят, болтаются; от такого человека трудно ожидать решительных и смелых поступков. Другой идет быстро, ступает твердо, держится прямо и бодро. По одному этому можно предположить, что такой человек склонен действовать решительно и энергично.

Это все я говорю тебе для того, чтобы ты поняла: положение нашего тела теснейшим образом связано с нашим внутренним, душевным состоянием. Мы с тобой уже беседовали об этом. Я объясняла тебе, что душевное состояние отражается на здоровье и внешности. А может быть и наоборот…

Надя, тебе известно, что значит «всегда ходить пред Богом?»

– Конечно, ты объясняла. Это значит – так жить, чтобы помнить каждую минуту, что Бог видит тебя.

– Он и сейчас нас с тобой видит, правда? Ты помнишь об этом?.. Тогда попробуй-ка сесть вольно, вразвалку, расслабь шею, приоткрой рот, обопрись на локоть, можешь закинуть ногу на ногу…

Надя пошевелилась и улыбнулась смущенно. Ей как-то не хотелось этого делать, хотя прежде она охотно выполняла мамины задания. Не умом, а каким-то таинственным внутренним чувством она понимала, что пред Богом надо сидеть иначе.

Мама тоже улыбнулась:

– Тогда сядь так, как, по-твоему, должен сидеть человек, который твердо верует, что его сейчас видит Бог – видит не только его поведение, но и мысли и чувства.

Надя выпрямилась, опустила плечи, руки сложила на тесно сдвинутых коленях, взглянула на икону и с верой произнесла про себя: «Господи, помилуй!» На нее было приятно посмотреть: перед мамой сидела умная, собранная девочка, со светлым, освещенным высокой мыслью лицом.

– Ах, если бы всегда мы были такими! – воскликнула мама. – Сейчас я видела в тебе полную гармонию между душой и телом. Твое тело подчинилось душе. Душа вспомнила о Боге, обратилась к Нему, и телу пришлось повиноваться.

А бывают другие, ненормальные отношения между человеческой душой и телом: тело выходит из повиновения и делает, что ему хочется…

– Как это?

– Желание развалиться, расслабиться – это желание тела, то есть плоти. Плохо, когда душа не возражает против этого желания, а наоборот, говорит: «Ну, и хорошо! Я тоже расслаблюсь, забуду о Боге, помечтаю…» В таком положении не помолишься, не помыслишь о чем-либо высоком, духовном. Только и будешь думать, чего бы поесть, как бы поспать да поразвлекаться…

Некоторые грехи происходят от того, что тело не хочет подчиниться душе. Например, чревоугодие. Тело требует: «Хочу чего-нибудь вкусненького!» Душа пытается возразить: «Еще не время, подожди, скоро обед…» А потом уступает. Душа, бедная, становится не госпожой, а рабыней тела. Ей уже самой кажется, что надо еще и еще покушать, да побольше, да повкуснее – вот тогда, мол, и будет хорошо.

Зато когда мы постимся, все встает на свои места. Тело, например, заявляет: «Хочу молока! Или яичко». А душа твердо ему отвечает: «Не будет тебе ничего скоромного: сегодня пятница, все христиане постятся, и я тоже христианка».

В этом великая польза поста: он приучает нас подчинять телесные потребности нашим душевным нуждам.

Надя задумалась. Вот, оказывается, какие сложные отношения существуют между душой и телом. Так они спорят всю жизнь, недовольные друг другом, а потом расстаются, когда человек умирает… Она вздохнула. Мама поняла ее мысль.

– Не огорчайся. Когда по воскресении человеческое тело вновь соединится с душой, между ними будет полнейшее согласие. У праведников тела будут светлые, прекрасные, а у грешников – темные. Мы с тобой уже говорили об этом…

Поняла, Наденька, почему я так часто напоминаю тебе о том, чтобы ты держалась прямо? Еще я боюсь за твое зрение: когда ты наклоняешься близко к столу, портятся глаза…

Так как же нам все-таки быть с Сережей?

– Мамочка, а нельзя водить его в бассейн не три, а два раза в неделю? Один раз его могла бы провожать туда бабушка, а другой раз – ты. А я бы в этот день осталась с девочками…

– Надо узнать, – вздохнула мама. – И еще надо будет с батюшкой посоветоваться… Ну, иди, отдыхай.

Надя вернулась в свою комнату и открыла дневник. Она сделала такую запись: «Опять говорили с мамой о душе и теле».

– Мама, можно я сегодня не пойду в школу?

– Что такое?

– Живот болит…

Другая мать, может быть, и усомнилась бы в искренности своей дочери: не секрет, что некоторые дети могут отлынивать от школы под предлогом болезни. То у них голова болит, то живот, то еще что-нибудь – особенно в те дни, когда они не выучили урока или боятся трудной контрольной. Но Надя была девочкой правдивой и послушной, а главное – она любила учиться.

Поэтому мама не на шутку встревожилась: что это за боль в животе? Девочке скоро одиннадцать лет; это уже может быть боль физиологического характера, а она не предупредила дочку, ничего ей не рассказала… Впрочем, одиннадцать лет… Еще, кажется, рано?..

Читать дальше