Святитель Феофан Затворник - Душа и Ангел

Еще очевиднее мысль св. Григория об Ангелах высказана им в т. 3 на стр. 22, где он, доказывая, что Бог не может быть телом, между прочим ставит такие положения, которые отрицают всякую телесность у Ангелов. «Назовешь ли, – говорит он, – Божество телом? Но как же Его назовешь (если так) бесконечным, не имеющим ни пределов, ни очертания, неосязаемым, незримым? Если же скажешь, что Бог есть тепло невещественное и притом, как думают некоторые, простое и круговращающееся (пусть будет допущено и невещественное и простое), а, если угодно, даже бестелесное тело , так как у них слова носятся и составляются произвольно, то к какому роду движимых и переносимых будет принадлежать тело сие?.. Что же опять движет его? Чем движится все? Чем приводится в движение то, от чего все движется? А потом, что движет и это самое? – и так до бесконечности».

Таким образом, по св. Григорию, телу, хотя бы оно было самое тонкое, даже невещественное и бестелесное тело, не свойственны движения. Двигать его должна сторонняя сила; посему, если Ангел и душа – тело, хотя бы невещественное, мы уместным находим спросить: что же их движет? И если движущее их есть опять тончайшее тело, то опять вопрос: что движет и это самое? – пока не остановимся на чем-либо самодвижном, каковым не может быть тело.

Далее на стр. 24 св. Григорий говорит: «Но если скажут, что Бог есть иное какое-нибудь тело хоть, например, ангельское то откуда известно, что ангелы телесны, какие у них тела?.. Вот слова, которые прямо в сердце поражают новое учение.

Св. Григорий Богослов и думать не думал, чтобы Ангелы были телесны, и даже других вопрошает, откуда вы берете это?.. «Да сего, – прибавляет он дальше (хоть прямо относительно Бога, но можно относить это и ко всему сказанному выше, следовательно, и к мысли о телесности Ангелов), – да сего ни один из богодухновенных не допускал; такое учение не нашего двора »… Повторим и мы вслед за вселенским учителем, что учение, будто Ангел – тело, есть учение не нашего двора, не Св. Христовой Церкви учение.

Соберу теперь воедино те места, где Ангелы у св. Богослова именуются такими именами, которых никак не мог бы он приложить к ним, если б понимал их телами. Так (ч. 3, стр. 20) он говорит, что они суть «природы высшие и духовные , которые, будучи ближе к Богу, видят Его полнее (стр. 50, той же ч.), что они умные силы , или умы, природы чистые и беспримесные (ч. 4-я, стр. 275), что Ангел есть второй свет, некоторая струя, или причастие Первого Света (стр. 154, там же), что Ангелы суть существа первые, духовные и чистые (стр. 242, там же), что они суть чистые служители, непорочные умы (стр. 335); что они умы приснодвижные, Божественные духи ». После всего этого нет сомнения, что Ангелы, по ясному учению Григория Богослова, суть чистые духи, беспримесные, то есть не только не тела, но и не имеющие тел.

Приведу и то место, где св. Григорий обозревает все творение. Тут видно будет вместе и то, как разумел он душу (это в 4-й ч., стр. 57 и далее).

«Поелику для Благости не довольно было упражняться только в созерцании Себя Самой, а надлежало, чтоб благо разливалось, шло далее и далее… то Бог измышляет, во-первых, ангельские и небесные силы. И мысль стала делом, которое исполнено Словом и совершено Духом. Так произошли вторые светлости, разуметь ли под ними разумных духов, или как бы невещественный и бесплотный огнь».

«Поелику же первые твари были благоугодны Богу, то измышляет другой мир – вещественный и видимый, и это есть стройный состав неба, земли и того, что между ними… А сим Бог показал, что Он силен сотворить не только сродное, но и совершенно чуждое Себе естество. Сродны же Божеству природы умные, одним умом постигаемые ». А новое учение твердит, что нельзя допускать, чтоб было что-либо другое, сродное Богу.

«Итак, ум и чувство, столь различные между собою, стали в своих пределах и изразили собою величие зиждительного Слова… Но еще не было смешения из ума и чувства – сего опыта высшей премудрости сей щедрости в образовании естеств, и не все богатство благости было еще обнаружено. Восхотев и сие показать, художническое Слово созидает живое существо, в котором приведены в единство то и другое, то есть невидимое и видимая природа, – созидает, говорю, человека; и из сотворенного уже вещества взяв тело, а от Себя вложив жизнь (что в слове Божием известно под именем души и образа Божия), творит как бы некоторый второй мир, в малом великий, поставляет на земле иного Ангела, из разных природ составленного, поклонника, зрителя видимой твари, таинника твари умосозерцаемой, царя над тем, что на земле, подчиненного горнему царству, земного и небесного, временного и бессмертного, видимого и умосозерцаемого».

На что яснее указания, что по св. Богослову, не Ангел только, но и душа есть чистый дух? Те же мысли изложены у него и в 3-й ч., стр. 240; и в стихотворении о душе ч. 4, стр. 240.

В последнем для нас то особенно важно, что св. Григорий здесь порицает всех, кто думал, что душа есть какое-либо вещество.

«Душа, – говорит он, – не естество истребительного огня, не естество воздуха, не кровавый поток, пробегающий по телу, не гармония составных частей тела… У меня не какая-нибудь общая, всеми разделенная и по воздуху блуждающая душа… И то – не умных людей учение, а пустая книжная забава, будто душа постоянно меняет разные тела».

После указания этих ложных толков он излагает потом свое мнение, которое, по изяществу речи и по полноте созерцания, следовало бы всякому заучить на память.

Теперь выслушай наше превосходнейшее учение о душе. А мы постараемся несколько усладить песнь, начав ее так:

«Было время, когда высокое Слово Ума, следуя великому Уму Отца, водрузило несуществовавший дотоле мир. Оно рекло, и совершилось все, что было Ему угодно.

Но когда все это – земля, небо и море составило мир, нужен стал зритель Премудрости – матери всего и благовейный царь земной. Тогда Слово рекло: «Пространное небо населяют уже чистые и присноживущие служители, непорочные умы, добрые Ангелы, песнословцы, немолчно воспевающие славу Мою. Но земля украшается одними неразумными животными. Потому угодно Мне создать такой род тварей, в котором бы заключалось то и другое, – род тварей средних между смертными и бессмертными, разумного человека, который бы увеселялся Моими делами, был бы мудрым таинником небесного, великим владыкою земли, новым Ангелом из персти, песнословцем Моего могущества и Моего ума». Так рекло Слово, и, взяв часть новосозданной земли, бессмертными руками составило мой образ и уделило ему Своей жизни, потому что послало в него дух, который есть струя невидимого Божества. Так из персти и дуновения создан человек – образ Бессмертного; потому что в обоих царствует естество ума. Посему, как земля, привязан я к здешней жизни, а, как частица Божественного, ношу в груди любовь к жизни будущей».