Мать - Об истинной красоте. Из работ Шри Ауробиндо и Матери

То, что было сказано о великом творческом искусстве, являющем собой форму, в которой обычно достигается наше высочайшее и интенсивнейшее эстетическое удовлетворение, применимо ко всем проявлениям красоты: красоты в Природе, красоты в жизни, точно так же как красоты в искусстве. Мы обнаруживаем, что в конце концов место интеллекта и пределы достижимого для него – в точности того же рода в отношении красоты, как и в отношении религии. Он помогает просветить и очистить эстетические инстинкты и импульсы, но не может дать им их высочайшее удовлетворение или привести их к полному прозрению. Он формирует и в определенной степени осуществляет ментальное эстетическое восприятие, но не может справедливо претендовать на то, чтобы дать всеобъемлющий закон созидания красоты или постижения красоты и наслаждения ею. Он может лишь вести эстетический инстинкт, импульс, мышление к более осознанному возможному удовлетворению, но не к такому закону; он должен в итоге передать их более высокой способности, которая находится в прямом контакте с супрарациональным и по своей природе и деятельности превосходит интеллект.

И поскольку то, что мы ищем через красоту, есть в итоге то же, что мы ищем через религию, – Абсолют, Божественное, – по той же самой причине поиск красоты только в начале своем является удовлетворением красотой формы, красотой, которая обращена к физическим чувствам и витальным впечатлениям, импульсам, желаниям. Он только в середине – удовлетворение красотой постигнутых идей, переживаемых эмоций, восприятия совершенного процесса и гармоничного сочетания элементов. По ту их сторону душа красоты в нас желает прикосновения, откровения, возвышающего восторга абсолютной красоты во всем сущем, присутствие которой она ощущает всюду, но которую сами по себе не могут дать ни чувства и инстинкты, хотя они и могут служить ее каналами (ибо она является сверхчувственной), ни интеллект и рассудок, хотя и они ее каналы (ибо она супрарациональна, супраинтеллектуальна), но к которой через все эти вуали сама душа стремится прийти. Когда она может получить прикосновение этой универсальной, абсолютной красоты, этой души красоты, этого чувства ее откровения во всякой малейшей или величайшей вещи: красоте цветка, формы, красоте и силе характера, действия, события, человеческой жизни, идеи, касания кисти или резца или блистания разума, красок заката или грандиозности бури, – именно тогда чувство красоты в нас действительно могуче и всецело удовлетворяется. На самом деле это, как и в религии, поиск Божественного, Всепрекрасного в человеке, в природе, в жизни, в мысли, в искусстве; ибо Бог есть Красота и Упоение, скрытые в многообразии его масок и форм. Когда, исполнившись в нашем растущем чувстве и знании красоты и восторга в красоте и нашей способности к восприятию красоты, мы обретаем силу отождествиться в своей душе с этим Абсолютным и Божественным во всех формах и действиях мира и сотворить образ нашей внутренней и внешней жизни по высочайшему прообразу Всепрекрасного, который мы можем воспринять и воплотить, тогда эстетическое существо в нас, которое было рождено для этой цели, осуществляет себя и возвышается до своего божественного торжества. Найти высочайшую красоту – значит найти Бога; раскрыть, воплотить, сотворить, как мы сказали, высочайшую красоту – значит выявить из наших душ живой образ и силу Бога.

Дорогая Мать, в одной из своих работ ты пишешь, что красота – это универсальная сила и нам нужно достичь универсального развития, чтобы видеть и понимать красоту.

Да, это так. Я говорю о том, что нужно достичь универсальности сознания, чтобы видеть и понимать красоту. Когда ваше сознание ограничено понятиями, свойственными только вашей местности, свойственными вашей нации или принятыми в вашей стране, то тогда очевидно, что и понятие и чувство прекрасного будут меняться от места к месту: то, что считается красивым в одном месте, вовсе не будет таким в другом. Приведу вам один пример, который, возможно, рассмешит вас. Еще живя в Париже, я была знакома с сыном тогдашнего короля Дагомеи (это африканская страна и, естественно, сын, как и его отец, были неграми). В Париже сын, как и в прошлом примере, изучал право. Он говорил по-французски без всякого акцента, как настоящий француз. Но при всем при том, это был самый настоящий негр, негр до мозга костей. Помню, как-то при мне его спросили (у него была привычка в нашем кругу рассказывать без утайки обо всех перипетиях своей парижской жизни, и это давало право на такой вопрос), на ком он собирается жениться, когда придет время. «Ну, конечно же, на девушке из моей страны, ведь наши девушки – самые красивые в мире!» – был ответ. ( Общий смех. ) Думаю, что тому, кто не принадлежит к негроидной расе, будет несколько затруднительно разделять радость негра по поводу красоты на негритянский лад! И ведь ответ его был совершенно естественным, непроизвольно-естественным. Он был совершенно убежден, что иначе думать просто невозможно: красивыми могут быть женщины только его страны, и никакие другие в мире!

Вообще подобные понятия – довольно распространенное явление. Только те, кто до известной степени смог развить в себе художественный вкус, кто много путешествовал и много повидал, кто тем самым сумел расширить свое сознание, только такие люди способны преодолеть эту косную ограниченность, эту кастовую или национальную узость. Это очень трудное дело – помочь человеку освободиться от вкусовых привычек, склонностей, пристрастий, свойственных его расе, я даже не говорю здесь о нации – в этом случае все лежит на поверхности, – я говорю именно о расе. Очень трудное дело. Все эти вещи скрыты на самом дне подсознательного и дают себя знать совершенно непроизвольно для вас, совершенно естественно, так что вы и не замечаете этого. Как и в том самом примере, который я только что привела вам: женщины одной расы, а именно – вашей, намного красивее женщин любой другой расы, – это ведь совершенно непроизвольное, автоматическое, проявление расового вкуса. Именно о нем я веду здесь речь, именно на это хочу обратить ваше внимание, чтобы вы смогли, осознав все это, достичь свободы в этом отношении. Я не хочу говорить о таких явных и стоящих ниже всякой критики случаях, когда все, что не относится и не связано так или иначе с вашей семьей или кастой, считается дурным и уродливым. О таких людях я вообще не хочу говорить. Я даже не говорю о тех, для кого на первом месте своя страна, своя нация, для кого это самое лучшее и прекрасное на свете, хотя это люди, бесспорно, сумевшие подняться над уровнем обыденных, обывательских понятий и представлений своей нации. Здесь дело даже серьезней, чем тот взгляд с расовой точки зрения, о котором у нас шла речь выше… Это очень и очень трудное дело: вам нужно, погрузившись в себя, добраться до самых низших слоев своего существа, достичь подсознательного – более того, пойти еще дальше, – чтобы обнаружить корни тех ваших реакций, о которых мы здесь говорим. Если вы хотите ощущать и понимать красоту саму по себе, как она есть, обладать абсолютным чувством прекрасного, которое уже никак не зависит ни от каких склонностей, пристрастий, включая и те, которые обусловлены вашей принадлежностью к той или иной расе, вы должны обладать универсальным сознанием. В противном случае у вас не возникнет этого абсолютного чувства и понимания прекрасного. Ведь тогда ваши склонности и пристрастия всегда будут при вас. Они могут быть явно никак не выраженными, неосознанными и существовать на подсознательном, инстинктивном уровне. Таким образом, чтобы знать и понимать истинную красоту, не зависящую ни от каких форм, нужно уметь подняться в сознании выше всех форм. Как только вы познаете красоту как силу, неизменно пребывающую за каждой из форм, вы всегда сможете увидеть ее, в каком бы виде она ни предстала перед вами. И ваша жизнь станет гораздо богаче и интереснее.