Владислав Маевский - Афон и его судьба

За эти строки греческое правительство тогда же запретило нам въезд на Святую Гору Афон.

Таково было давно согласное свидетельство разнообразных наблюдателей не только православных, но и инославных. Правда всегда сильнее лжи, каковы бы ни были успехи последней. Положение вещей на Афоне и обреченность негреческих святынь известны теперь всему православному миру. Известна незаконная политика греческих властей в отношении славянских обителей. И, казалось бы, выход из этого положения только один: как можно скорее прекратить беззаконные притеснения и дать негреческим монастырям ту свободу, которой они пользовались в течение многих веков при всех властях.

Но греческое правительство нашло другой «выход» и установило строгую цензуру переписки. Кроме того, выезжающие с Афона тщательно обыскиваются на пристани Дафни, прежде чем отплыть на лодке к пароходу, а их чемоданы осматриваются строже, нежели на границе. Но, кроме бумаги, есть еще и живые свидетели. Поэтому все те, кто свидетельствует правду об Афоне, больше туда не допускаются. А насельники Святой Горы, монахи негреческих обителей, в нарушение вековой традиции и свободы, гарантированной международными договорами, за редкими исключениями с Афона не выпускаются. При этом «охранительный контроль» греческих полицейских так велик, что они, по-видимому, Святую Гору стали рассматривать как место заключения преступников, а не боговдохновенных иноков, которые удалились сюда для непрестанной молитвы, великого подвига и созерцательной жизни во Христе. И только таким взглядом греческой власти можно объяснить потрясающую фотографию, которая в 1937 году была помещена в американском журнале: по лесной дороге на Афоне движется двое служителей Христа, изможденных и обтрепанных монахов… под стражей трех вооруженных полицейских! Эту фотографию сопровождала соответствующая надпись, полная возмущения культурного и свободолюбивого американского гражданина.

Все то, о чем даже не думала турецкая иноверная мусульманская власть, осуществила власть греческая – единоверная и «христианская». Фанатически настроенные турки, окруженные своими вековыми врагами – славянами, подозрительно (и не без основания!) смотрели на сношения афонских монахов-славян со своими национальными государствами, особенно с далекой и могущественной Россией. И все же, несмотря на это справедливое подозрение турок, монахи-славяне свободно приходили на Афон, свободно уходили оттуда и вновь туда возвращались. И, право, невольно думается теперь: каким прекрасным временем была эта эпоха турецкой власти на Святой Горе, начиная с XV столетия и как стыдно будет потомкам современных близоруких греков-мегалломанов, создавших такую обстановку на Афоне, в сравнении с которой турецкий режим являлся идеалом права и свободы православных святынь и монахов на Святой Горе.

Невольно рождается и другой ряд мыслей. Среди всех многочисленных православных народностей, подвластных туркам, они не выносили только одной – греков. И даже на самом Афоне турки чинили именно грекам всевозможные препятствия. Славяне были честными и открытыми врагами: с ними все было ясно и решалось силой; греки были не враги и не друзья, и это выводило турок из равновесия. Грекам на Афоне было при турках хуже, нежели другим народностям, но тогда их защищали и помогали им… те славяне, которых они теперь жестоко преследуют. Но все же особую помощь всегда оказывала грекам-афонитам Россия – благочестивая, любвеобильная, богатая и могущественная. Сначала московские великие князья и государи слали свою обильную милостыню Афону, и главным образом не славянам, а греческим монастырям. Многочисленные просьбы греков о материальной помощи в те отдаленные времена шли нескончаемым потоком в Москву, и таким же потоком оттуда лилась щедрая милостыня. Потом, когда окрепло Российское государство, к тем же грекам потянулась, помимо материальной, еще и политическая помощь и защита России, с которой Турция весьма считалась… Да, всегда следует помнить, что неизменно помогала Россия единоверным грекам перед лицом грозной Турции, имевшей тогда сильных друзей в Европе, помогала она им и в эпоху греческой борьбы за освобождение. Следует вспомнить о подвигах русской эскадры у Иоаннических островов в 1803–1806 годах, героические бои у Наварина и славные дела русского десанта…

Кроме того, в различные периоды исторической жизни, своей силы и расцвета греческим монастырям Афона щедро помогали и балканские славяне (Сербия и Болгария), как равно и господари Молдавии и Валахии. Все дары и политическая помощь принимались тогда греками с подобострастными поклонами, льстивыми речами. И казалось тогда, что глубокая благодарность сохранится в греческих сердцах навеки. Действительно, все это должно было создать признательность греков к единоверным славянам, на которых только и опиралось тогда православие. Произошло же нечто совершенно непостижимое. Оказалось, что греки рассматривают своими злейшими врагами именно православных славян и Россию, пережившую глубокие потрясения.

Православие живо и крепкими корнями связано с отдельными православными народами – сербами и болгарами. Но сама Православная Церковь переживает кризис. Русская Церковь великого народа стала Церковью мучеников и исповедников: на глазах равнодушного мира христианского ведет страшную борьбу с властью Антихриста, ни откуда не получая помощи и изнемогая в этой борьбе. Славянский центр вселенского православия захвачен жестокими безбожниками, и православие вообще оказалось без центра. Вселенская Патриархия не смогла стать таким центром в это страшное время, несмотря на свои заслуги в прошлом. Она бессильна и в своем бессилии произвольными своими действиями вносит сумятицу, разложение и подрывает Церковь. Она раздает автономии и автокефалии, этим отдавая отдельные церковные области во власть инословных правительств. Так произошло с Православной Церковью в Польше, которая очутилась во власти у католического правительства, и разгромлены были не только ее святыни, но также дух свободы и независимости. То же происходит и с Православной Церковью в Финляндии, где эта Церковь благодаря произвольным действиям Вселенской Патриархии также временно очутилась в руках у инословного правительства.

Катастрофа Православной Церкви стала великим соблазном для воинствующего католицизма, который – в наше время глубокого кризиса христианства – счел подходящим, чтобы соблазнять православный мир своей пропагандой, льстивой любовью и маскарадом восточного обряда… А хранительница православной традиции и духа ее – Русская Церковь в Зарубежье – пребывает на соблазн верующих в разъединении. Самостоятельные же Церкви в Румынии и в Прибалтике, под влиянием инословной пропаганды и растущего сектантства, под разлагающим впечатлением нашей эпохи, внутри шатаются, модернизируются, отходят от той своей первоапостольской простоты и ясности, в которых сила, крепость и правда православия. Создается на инословные средства «Трудовое христианское движение» среди православных русских за рубежом, но не решающееся назвать себя православным. Создаются конфессиональные всяческие организации, в значительной мере чуждые православию и даже христианству, как например: «Вера и порядок», «Международный Союз Мира» и т. д. И над всем этим, как грозное предзнаменование, доктрина коммунизма, то растущая, то как будто угасающая. Это впечатление создается тем, что мировой коммунизм, твердо преследуя поставленную задачу разрушения христианской культуры, постоянно в зависимости от обстоятельств меняет свою тактику. Это враг упорный, завоевавший огромные позиции и массы не только в Европе, но и во всех странах мира.