Архимандрит Августин (Никитин) - Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

Некоторые питомцы Петришуле становились «основателями» и «основоположниками». Это Петр Лесгафт (основоположник научной системы физического образования), Карл Раухфус (основатель педиатрии, первая детская больница в России); Н.А. Меншуткин (теория химической кинетики), Иосаф Лагузен (основатель российской палеонтологии), а также основатель российского футбола Георгий Дюперрон. Выпускниками Петришуле были Георг Ферстер (XVIII в., участник экспедиции Джеймса Кука), исследователь Африки В.В. Юнкер, востоковед О. Бетлинг, создавший семитомный словарь санскрита; востоковед, академик В.В. Струве, поэты Василий Туманский (1801–1860), Елизавета Кульман (1808–1825); всемирно известные ювелиры – братья Фаберже. Некоторые из них нашли последний приют на Волковском лютеранском кладбище, которое со времени своего основания (1773 г.) стало «филиалом» церкви Св. Петра. Здесь же предавали земле и скончавшихся прихожан Петрикирхе [641].

Под сводами церкви Св. Петра совершались отпевания усопших. О том, как это происходило, можно прочесть у И.Г. Георги. «При погребении взрослых людей говорят пасторы соответственные сему печальному случаю краткие речи у гроба или, ежели погребальный обряд отправляется в церкви, то произносят таковые пред алтарем, пред которым ставится обыкновенно на возвышенное место и гроб, обставливаемый большими восковыми свечами, – пишет немецкий автор. – При торжественных погребениях говорят они проповеди с кафедр, взяв предметом какую-нибудь притчу из Священного Писания. Пред проповедью и после оной производится печальное пение, сопровождаемое музыкою на оргáнах. Алтарь, кафедра и скамьи покрываются при том черным сукном. Обручения, крещения и погребения при всяком приходе вносятся в церковную книгу с великою точностию» [642].

В дневнике писателя и академика А.В. Никитенко (1804–1877) под 10 февраля 1864 г. есть краткая запись: «В субботу 8-го умер Востоков, на 83-м году жизни» [643]. Знаменитый филолог Александр Христофорович Остенек (Востоков; 1781–1864) – выходец из Прибалтийского края. Академик, издатель знаменитого Остромирова Евангелия, он был прихожанином церкви Св. Петра; отсюда он и отправился в свой последний путь.

12 февраля 1864 г. состоялись похороны А.Х. Востокова. «Из Петропавловской лютеранской церкви мы проводили его на Волково кладбище, где нам предложен был завтрак, до которого я, впрочем, не дотронулся, – пишет А.В. Никитенко. – Из церкви гроб вынесли и поставили на дроги мы, академики. Провожавших до могилы было довольно много. На могиле Срезневский сказал коротенькую, но весьма приличную речь в честь покойного, который действительно был один из замечательных ученых и один из честнейших людей» [644]. (На Волковском лютеранском кладбище, недалеко от южной ограды, сохранилось полуразрушенное надгробие А.Х. Востокова. Памятник в виде стелы из черного гранита сдвинули с места и разломали в 1987 г.) [645]По словам А.В. Никитенко, «самое важное в Востокове – пожалуй, даже важнее его науки – это то, что он был истинно честный человек» [646], – такова посмертная оценка, данная Александру Христофоровичу.

Сложнее было с отзывами о другом петербургском литераторе – Николае Ивановиче Грече (1787–1867). Современник Пушкина, Греч с 1825 г. сотрудничал с Ф.Б. Булгариным, участвуя в издании «Северной пчелы». Фаддей Булгарин пользовался печальной известностью, нападая на Пушкина, на Гоголя и других молодых писателей. Они отвечали ему взаимной неприязнью, и Н.И. Греч также попадал под огонь их критики. Шли годы, и былые споры утратили свою остроту. 12 января 1867 г. Н.И. Греч скончался в возрасте 80 лет. Вот как отозвался на это печальное известие А.В. Никитенко: «Несмотря на некоторые черты характера и поступки, которые не раз восстановляли против него общественное мнение, Греч все-таки был замечательный деятель в литературе и человек с несомненными способностями и заслугами. В последнее время он был у нас почти забыт; но это участь многих из наших знаменитых людей. Им надобно умереть, чтобы о них вспомнили и их оценили» [647].

16 января 1867 г. А.В. Никитенко присутствовал на похоронах Н.И. Греча. «Отпевали его в лютеранской Петропавловской церкви, а похоронили на Волковом (лютеранском. – а. А. ) кладбище, – пишет русский литератор. – В церкви мало кто был, а на кладбище и еще того меньше. Меня удивило присутствие в церкви графа Строгонова, Григория Александровича, который вместе со мной нес гроб спереди. Из сановных людей были братья Княжевичи, да еще два-три звездоносца, три-четыре литератора, три-четыре академика – вот и вся чиновная и умственная знать» [648]. (Гранитный постамент Н.И. Греча и ныне находится в северо-западной части лютеранского Волковского кладбища; крест утрачен) [649].

Ранее, в 1837 г., здесь погребен сын Н.И. Греча – Николай. Один из очевидцев этого печального события В. Бурьянов в своей книге описывает место его захоронения. «Особенно мило устроено Немецкое (Волково) кладбище, в виде сада цветущего, – пишет автор. – Вот свежая могила юноши, замечательного по своим превосходным дарованиям и по доброте сердечной, отличавшей его. Это могила сына известного нашего писателя Греча. Я знал Николеньку Греча, скошенного быстро, неожиданно, в начале 1837 года, злою смертью, на осьмнадцатом году своей прекрасной жизни, украшенной всеми дарами провидения, но, к несчастью, кратковременной… Почтим вздохом и слезою эту могилу и пожелаем, чтобы земля принимала поменее рановременных жертв неумолимой смерти» [650]. На этом же кладбище впоследствии похоронена и дочь Н.И. Греча – Софья Николаевна Безак (урожд. Греч; 1811–1891), жена Константина Павловича Безака (1803–1845), обер-прокурора Сената. Воспитанник второго выпуска Царскосельского Лицея Безак был знаком с Пушкиным [651].

В 1876 г. на Волковском лютеранском кладбище похоронен Густав Лерхе (1787–1876), президент церковного совета и школы Св. Петра; [652]в 1879 г. – Николай Иванович Заремба (1821–1879) – директор Петербургской консерватории, регент хора Петрикирхе [653]. (Обе могилы не сохранились.) Вот выдержки из стихотворения О. Мандельштама, озаглавленного «Лютеранин» (1912 г.):

Я на прогулке похороны встретил

Близ протестантской кирки, в воскресенье.

Рассеянный прохожий, я заметил

Тех прихожан суровое волненье.

Чужая речь не достигала слуха,

И только упряжь тонкая сияла,

Да мостовая праздничная глухо

Ленивые подковы отражала.

Тянулись иностранцы лентой черной,

И шли пешком заплаканные дамы,

Румянец под вуалью, и упорно

Над ними кучер правил в даль, упрямый.

Кто б ни был ты, покойный лютеранин,

Тебя легко и просто хоронили.

Был взор слезой приличной затуманен,