Георгий Крейдун - Алтайская духовная миссия в 1830–1919 годы: структура и деятельность

Дальнейшая судьба Алтая полностью связывается с Россией. Коренное население вливалось в состав многонационального Русского государства, более высокого по своей социальной и культурной организации. Присоединение Сибири к России не только было значительным политическим актом, но и имело большое историческое значение, как начало хозяйственного и производственного освоения этой огромной территории, потенциальные возможности которой были открыты лишь с приходом сюда русских. Точную дату начального проникновения оседлого русского крестьянства на юг Западной Сибири, в частности на территорию современного Алтайского края, очень трудно установить. Есть ряд косвенных свидетельств о том, что крестьяне основывали здесь свои деревеньки еще в конце XVII в. Скорее всего, первыми поселенцами были крестьяне-раскольники, бежавшие из Центральной России. Поэтому среди жителей вновь образующихся поселений, среди заводских и рудничных служащих доля раскольников была велика.

В самом начале XVIII в. ряд новообразованных деревень фиксируется документально. Постепенно эти земли были освоены, включены в хозяйственный оборот и закреплены за Россией. В первой половине XVIII в. русские поселения едва достигали подошвы Алтайских гор, примыкая к ним вдоль больших рек: Иртыша, Чарыша, Томи и Бии. Главными пунктами русских были на р. Томи – Кузнецкий острог (основан в 1618 г.), на р. Бии – Бикатунская крепость (1709), и на реке Иртыш – Усть-Каменогорская крепость (1720). В 1718 г. полковником Ступиным была основана Семипалатинская крепость. Первоначально крепости не были связаны между собой, и сообщение было крайне затруднено. Большую часть передвижений казаки совершали по реке, а это было, как правило, вдвое или втрое длиннее прямого расстояния по суше [74].

Постепенно, на протяжении 50—60-х гг. XVIII столетия, между этими укрепленными пунктами был выстроен сплошной ряд крепостей, форпостов, редутов, представлявших собой две линии. Кузнецкая казачья линия, основанная в 1755 г., соединяла Кузнецк с Колывано-Воскресенскими заводами А. Н. Демидова. Вторая линия соединяла Колывано-Воскресенские заводы с Иртышом. В 60-х гг. XVIII в. часть Кузнецкой линии была усилена редутами, идущими от Бийска, и переименована в Бийскую казачью линию. Позднее, в связи с окончательным вхождением Алтая в состав России, оборонительные сооружения были сдвинуты южнее. Новая линия получила название Колывано-Кузнецкой. Она шла от Усть-Каменогорска через ряд форпостов (Красноярский, Убинский, Тигирецкий, Чарышский, Антоньевский) и крепостей (Ануйская, Катунская, Бийская) до города Кузнецка [75].

С созданием оборонительных линий экономическое развитие новой территории пошло значительно успешнее. Активное освоение и динамичное развитие региона в свою очередь стимулировало строительство богослужебных сооружений. Инициатором возведения церквей в заводских поселках в этот период выступала горная администрация. Так, например, первый начальник Колывано-Воскресенских заводов А. В. Бэер вошел с предложением в Кабинет и Тобольскую епархию о строительстве церкви в поселке Барнаульского завода, который должен был стать административным центром нового края (г. Барнаул ведет свою историю с 1730 г.). Первый настоящий храм был построен в 1750 г., и тогда же митрополит Тобольский и Сибирский Сильвестр предписал его освятить. В той же грамоте он повелевал «духовному правлению быть в Барнауле, а не в Кузнецке». А 10 мая он сообщил об этом Консистории. С этого момента, можно считать, начинается официальное развитие приходской структуры на Алтае.

История храмов, принадлежавших Барнаульскому духовному правлению, начинается с Бийской крепости (позднее – г. Бийска), жители которой и позднее, по свидетельству очевидцев, отличались особой набожностью и духовностью. И. Шредер в «Моих путешествиях по сибирскому Алтаю», впервые изданных в Лозанне в 1896 г., писал, что город Бийск отличается от прочих в Томской губернии большим количеством православных церквей; все храмы содержались в образцовом порядке и почитались местными жителями, а обыватели города были весьма доброжелательными и набожными людьми.

Летом 1719 г. служилыми казаками Бикатунской крепости была срублена небольшая часовня. «Малые колокольцы да алтарные образа» были привезены для нее из Кузнецкой крепости, а большой колокол и прочая церковная утварь – из Тобольской [76]. Таким образом, часовня была построена уже на следующий год после постройки новой крепости (прежнюю крепость сожгли джунгары). Такая поспешность объяснялась отдаленностью ее от ближайшего приходского храма, что было очень неудобно для удовлетворения духовных нужд жителей. Этот фактор был важнейшей движущей силой для разрастания системы приходов на осваиваемых землях и при вновь построенных заводах [77]. К началу 1736 г. на территории края было срублено три храмовых постройки, которые «обретались более чем за двести верст» друг от друга [78], в том числе часовня в Бикатунской крепости и церковь в Белоярском остроге. Третьей была церковь Воскресения Христова, построенная в поселке Колыванского медеплавильного завода (теперь это рабочий поселок Колывань Курьинского района Алтайского края).

К 1748 г. на территории будущего Барнаульского Заказа было шесть церквей [79]. Таким образом, число православных храмов на протяжении всего этого периода продолжало оставаться небольшим, несмотря на объективные предпосылки, способствующие быстрейшему развитию системы приходов: территория продолжала активно заселяться, количество населения, нуждавшегося в церковной молитве, быстро росло. Это объясняется позицией горнозаводского начальства, не желающего тратить много денег на «второстепенные расходы». Однако переход демидовских заводов в императорскую собственность и образование в Барнауле Духовного правления дало мощный импульс этому процессу.

Алтайцы кочевали южнее русских пограничных линий. Уже с начала XVIII в. алтайцы начали переходить в русское подданство. Это было вызвано, с одной стороны, обострением противостояния джунгарских феодалов Цинской империи, а с другой стороны – угрозой порабощения алтайцев Цинской империей. В 1707 г. алтайские «князцы» отправили посольство в Томск с обещанием принять русское подданство со всем народом при условии защиты их от китайцев [80]. Согласно исследованиям ученого из Новосибирска М. Н. Колоткина, наибольший расцвет миссионерской деятельности на Алтае в XVIII в. приходится на 50-70-е гг [81].

В 1754 г. протопоп Симеон Мефодиев сообщил в Тобольск о 47 инородцах, принявших крещение. У всех крестившихся восприемниками были служивые казаки Бикатунской крепости [82]. В доношении протопопа Симеона Шелковникова говорится о крещении в 1757 г. в районе Телецкого озера 82 телесов в возрасте от одного до 74 лет. Все крестившиеся получили русские имена [83]. В том же 1757 г. протопоп Василий Иванов из Барнаульского духовного правления произвел крещение 144 человек из числа алтайцев при Колывано-Воскресенском заводе [84]. Здесь крестились в основном семьями, а среди крестных отцов подавляющий процент составляли служивые казаки Колывано-Кузнецкой линии. Все аборигены при крещении были «обучаемы краткими молитвами», и все они «дабы соблагославительно было оным новокрещеным за принятие святого крещения, были пожалованы трехлетней льготой и вознаграждением» [85].