Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Однако троекратное прочтение одного экземпляра рукописного сочинения требовало продолжительного времени. Поэтому для получения желаемого результата – ускорения окончательного утверждения в магистерских степенях – либо надо было сделать срок подачи выпускных сочинений более ранним, либо читать и оценивать выпускные сочинения уже после выпускных экзаменов. Но при первом варианте сокращался срок написания выпускных работ, а сочинения и так к началу 1860‑х гг. писались трудно. Если же сократить срок проверки выпускных сочинений, то это чревато понижением к ним внимания и падением требований к аттестуемым диссертациям. При втором варианте приходилось выпускать студентов без степеней, а это означало и затягивание их распределения на духовно-учебные места – очередной учебный год семинарии должны были начинать без новых наставников. Неудобство предложенной Синодом системы отмечалось во всех академиях. Конференция МДА, поддержанная митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым), представила директору ДУУ князю С. Н. Урусову свои предложения по ее коррекции. Выдвигалось три предложения: 1) распределять выпускников на духовно-учебные места, не дожидаясь присуждения ученых степеней, но поставив для Конференций ограничение: окончательное присуждение степеней должно отлагаться не далее четырех месяцев после выпускных экзаменов; 2) распределять на места только студентов, представивших выпускные сочинения, и на основании предварительного разрядного списка; 3) для максимального учета склонностей и способностей выпускников просить высшее начальство предварительно представлять в Конференции списки духовно-учебных вакансий [1024]. Святейший Синод, признав разумным это предложение, закрепил этот проект в виде правила с начала 1864/65 уч. г.

Однако сами студенты не позволяли Конференциям исполнять это правило во всей полноте: не справляясь с написанием выпускных сочинений, они стали затягивать подачу сочинений, а без поданного сочинения распределение на места было бессмысленным. С одной стороны, это затягивание было связано и с общим ослаблением дисциплины в академиях в конце 1850‑х – начале 1860‑х гг. – новизна эпохи возбуждала молодые умы, но влияла на них не всегда положительно: этот печальный факт с тревогой отмечался начальствующими и учащими [1025]. С другой стороны, необходимость неофициально увеличить срок, отпу щенный на написание диссертаций, был связан с более серьезным подходом к выпускным сочинениям, использованием при их написании не только чужих исследований, но и источников, в том числе рукописных. Так, бóльшая часть студентов из выпусков 1864 г. (МДА и КазДА), 1865 г. (СПбДА и КДА), 1866 г. (МДА и КазДА) подавали диссертации в Конференции в «растянутом» режиме (на протяжении трех лет, вплоть до 1869 г.), а из выпускников 1867 г. ни один не подал сочинение вовремя [1026]. Меры прещения, исходившие от Святейшего Синода и реализуемые по мере сил Конференцией (см. 3.4), – не имели успеха. Шла разработка новой реформы духовных академий, общая нестабильность не только не способствовала восстановлению порядка, но и вносила новые ноты перемен и значительного ослабления привычной ответственности. Увещания начальствующих и учащих в академиях имели очень ограниченный успех. Конференции находились в непростом положении: с одной стороны, они старались исполнять указания Синода, с другой стороны, понимая сложности своих студентов, старались не обострять ситуацию и как-то сохранить возможность для выпускников получить магистерскую или кандидатскую степень даже через некоторое время после выпуска.

В самом «нестабильном» положении оказались выпускники 1869–1870 гг.: им было разрешено подать диссертации и получить ученые степени по старому Уставу. Следует отметить, что, несмотря на все угрозы Синода, почти никто из выпускников не подал сочинений вовремя, но очень многие сделали это в ближайшие годы. И даже те, кто подавал сочинение по прошествии четырех, семи, девяти и даже шестнадцати лет по окончании академии, получали степени по старому порядку: без публичной защиты, на основании отзывов трех рецензентов. Несмотря на то что «новые магистры», прошедшие публичную защиту, утверждались в степени епархиальным архиереем, «старые магистры», то есть окончившие до 1869–1970 гг., утверждались в таковой Синодом.

Совершенно иным был процесс «докторского остепенения». Необходимо было положить начало чреде докторов в этой области науки, дабы первые могли свидетельствовать о достоинствах богословской учености последующих. Из двух вариантов – привлечь к возведению в высшую богословскую ученую степень докторов «смежных» гуманитарных наук или положить самостоятельное начало – был выбран второй. «Открытие» ученой степени доктора православного богословия состоя лось 13 августа 1814 г., на первом торжественном заседании Конференции СПбДА. Этим же заседанием открывалась и сама Конференция, как ученая коллегия, обладающая и правами специализированного диссертационного совета. Учреждение Конференции СПбДА последовало в 1809 г., вскоре после открытия самой академии по правилам нового Устава. Однако до 1814 г. Конференция состояла лишь из действительных членов и занималась преимущественно учебным процессом. В 1814 г. по случаю окончания первого курса преобразованной академии и возведения выпускников в ученые степени КДУ решила дать Конференции полный вид, определенный Уставом, то есть положить «последний камень во главу и совершение новосозидаемой обители духовного просвещения» [1027]. Конференция была пополнена девятью почетными членами – членами Государственного совета, КДУ и лицами, имеющими особое значение для российского просвещения. Этим составом ученой коллегии подчеркивалось, что высшая духовная школа в лице первой академии, устроенной по новому Уставу, сеет «семена полезных знаний не токмо для Церкви, но и для отечества» [1028]. А то, что Конференция обретает свой полный состав именно в связи с первым присуждением ученых богословских степеней, подчеркивало как общецерковную, так и общегосударственную значимость этих степеней и статуса их обладателей.

На первом торжественном заседании 13 августа всей совокупностью нового ученого учреждения – Конференции – были избраны три почетных доктора богословия, обладающих правом избрания и других в сию степень, по существующим правилам. Этими почетными докторами стали: митрополит Амвросий (Подобедов), архиепископы Черниговский Михаил (Десницкий) и Минский и Литовский Серафим (Глаголевский). Эти первые доктора избрали еще трех докторов, уже не почетных, а реальных, удостоенных высшей богословской степени за заслуги перед богословской наукой и духовно-учебную деятельность. Избранными докторами стали: ректор СПбДА и профессор богословия архимандрит Филарет (Дроздов), инспектор СПбДА архимандрит Фи ларет (Амфитеатров) и ректор Санкт-Петербургской ДС архимандрит Иннокентий (Смирнов) [1029].