Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Очень много выпускных работ писалось по истории Русской Церкви с использованием архивных материалов. Во всей полноте начали реализовываться перспективы изучения церковных архивов, которые наметились в конце 1850‑х – начале 1860‑х гг. В КазДА среди выпускных работ можно выделить значительное число направленных на ис следование материалов Соловецкой библиотеки. Причем темы, связанные с изучением ее документов, давались по разным кафедрам: русской церковной истории, истории и обличения русского раскола, истории русской литературы, канонического права, церковной археологии и литургики, гомилетики и истории проповедничества, нравственного и пастырского богословия, а также кафедрам Священного Писания, догматического богословия [900].

Дореформенный призыв – помочь богословскими исследованиями решению актуальных проблем церковной жизни – также оказал определенное влияние на тематику кандидатских работ. Так, например, корпорация КазДА старалась реализовать кроме общей предназначенности высших духовных школ и особое – миссионерское – задание академии. Миссионерские кафедры оказались в результате реформы 1869 г. в довольно тяжелом положении: КазДА было отказано в особом миссионерском отделении, несмотря на особое ходатайство Казанского архиепископа Антония, и было разрешено лишь преподавание миссионерских предметов сверх общего расписания [901]. Миссионерские кафедры имели опору только в кафедральных средствах и энтузиазме конк ретных лиц, и, казалось бы, ждать научного развития при таких условиях не приходилось. Действительно, преподавание противобуддистских предметов продолжалось лишь до конца 1870/71 уч. г. Противомусульманская кафедра действовала, хотя были потери – академию покинул Н. И. Ильминский, и в его лице академия потеряла не только талантливого ученого, но перспективного преподавателя и методолога. Но, несмотря на это, миссионерская тематика составляла одну из наиболее плодотворных составляющих палитры кандидатских диссертаций [902].

Однако, несмотря на эти пожелания – развивать прикладные аспекты богословской науки, – не все темы, ориентированные на решение актуальных проблем церковной жизни, вызывали одобрение. Так, в 1875 г. Святейший Синод выразил недовольство тем, что студентам для выпускных работ даются темы, близкие к современности. Поводом послужила тема кандидатской работы, которая писалась в КазДА и была посвящена изучению материалов недавно окончившего свою работу комитета по подготовке реформы церковного суда [903]. Комитет по разработке реформы церковного суда работал в Петербурге в 1872–1875 гг. под председательством того же архиепископа Макария (Булгакова). Проблемы, поднятые в заседаниях комитета, были столь сложны и имели такую богатую палитру мнений и исторических примеров, что исследования в этой области были необходимы. Но тема, в которой прямо ставился вопрос о проекте , выработанном комитетом, оказалась неприемлемой. Такие темы, как считали члены Синода, более уместны для публицистики, а не для научно-богословских исследований. Кроме того, студенты не могут иметь «надлежащей опытности» для изучения таких тем: если церковной или государственной власти нужно будет изучение этого вопроса, этим должны будут заниматься более опытные лица – преподаватели духовных академий. В данном случае следует, конечно, учитывать, что и сама работа указанного комитета, и выработанный проект вызвали в церковной среде столько споров, критических отзывов, что ввергать в это неопытных исследователей, видимо, было малопродуктивно и даже небезопасно.

Однако более серьезные сложности возникли с магистерскими работами. Прежде всего возникли вопросы с выбором тем для магистерских работ. Должна ли магистерская диссертация быть однозначно связана со специализацией выпускного курса, то есть писаться непременно по одной из дисциплин группы специализации? Могут ли выбираться темы по общеобразовательным предметам – Священному Писанию обоих Заветов, основному богословию, философским наукам? Эти науки, хотя и читались для всех студентов курса, организационно принадлежали к тому или иному отделению. Вставал и традиционный вопрос о написании работ по небогословским кафедрам. Наконец, если темы для кандидатских работ формулировали, как и раньше, преподаватели, то кто должен формулировать темы магистерских работ – высшего, самостоятельного уровня? Проблему составил и сам вопрос о написании магистерских работ на 4‑м курсе: требования к ним не были определены в Уставе, не было ясно и то, является ли обязательным для студентов выпускного курса написание этого сочинения, если выпускник не претендует на степень магистра. Учебный комитет в 1871 г. сделал заявление: хотя педагогические занятия имели бы «больше простора», если бы не соединялись с написанием магистерской диссертации, следует ввести в круг занятий выпускного курса написание диссертаций [904]. Для Учебного комитета, который был заинтересован прежде всего в преподавателях для семинарий, это была немалая жертва. Все эти вопросы вызвали в 1870–1872 гг. бурную дискуссию в самих академиях, завершившуюся итоговым положением, в котором магистерская диссертация декларировалась как свободный творческий труд ученого-специалиста. Горячим сторонником активизации студентов к написанию диссертаций был ректор СПбДА протоиерей Иоанн Янышев, считавший эту возможность – сделать первое серьезное научное исследование под кровом академии – очень важной для каждого духовного выпускника и для традиций богословия [905].

В результате была составлена следующая концепция по магистерским диссертациям:

1) студентов следует побуждать писать на 4‑м курсе магистерские диссертации, всячески содействуя этому процессу;

2) но нельзя принуждать их писать магистерские работы, тем более применять меры наказания в виде лишения кандидатства или права преподавания в семинариях;

3) темы для магистерских диссертаций могут выбираться лишь по богословским предметам, своего отделения или общеобязательным, преимущественно же – по предметам специальных занятий выпускного курса;

4) тема должна формулироваться совместными усилиями студента и преподавателя-специалиста [906].

Как только первые курсы, учившиеся по новому Уставу, приступили к занятиям на 4‑м курсе, возникали серьезные сомнения, смогут ли студенты 4‑го курса написать за год магистерское сочинение. Разнообразие занятий – подготовка по группе наук к магистерскому экзамену, подготовка к преподаванию – оставляло слишком мало времени даже для более скромной задачи: создания серьезного задела для диссертации, который потом можно было бы доработать для публикации, представления на соискание ученой степени и защиты. Ожидали практической проверки, первых примеров. Первые курсы, набранные по правилам нового Устава, оканчивали полный цикл обучения в 1873 г. (СПбДА и КДА) и в 1874 г. (МДА и КазДА). В 1873 г. выпускник СПбДА Н. А. Скабаланович в полноте реализовал замысел Устава. В конце 4‑го курса он представил магистерскую диссертацию «Об Апокризисе Христофора Филалета», построенную на критическом анализе источников конца XVI в., глубоком изучении церковно-исторического контекста и самой личности автора главного источника с полноценным историографическим обзором [907]. Н. А. Скабаланович успешно защитил диссертацию, вызвав удовлетворение Совета академии и всей корпорации, и был оставлен на кафедре новой общей гражданской истории в звании доцента [908]. Диссертация была первым свидетельством жизненности уставных положений о магистерских степенях, пользы специализации, возможности быстрого включения молодых богословских сил в специальные научные исследования. Это чрезвычайно ободрило не только корпорацию СПбДА, но и всех, кто так или иначе был связан с высшей духовной школой [909].