Франсис Риверс - Книжник

Он отпустил Епенета. Свиток быстро догорал.

— То, что написал я, сделало свое дело. Теперь это больше не нужно.

Епенет сверкнул на него глазами.

— Разве и ты не ученик Иисуса? Почему бы и тебе не записать то, что тебе известно, чтобы сохранить для будущих поколений?

— Потому что я не был очевидцем самых важных событий в жизни Иисуса. Я не ходил с Ним по дорогам, не жил, не ел, не слушал все, что Он говорил с утра до вечера. Меня не было рядом с Ним, когда Он шел по воде или воскресил сына вдовы. Л Петр был.

— Павел не был!

— Не был. Но Павел — избранный сосуд Христов, который был призван возвестить Его слово народам и царям, и сынам Израиля. И Господь дал тому подтверждение, когда говорил к Анании и когда открыл это мне.

— Иисус призвал и тебя, Сила. Ты тоже Божий пророк!

— Он призвал меня — отрешиться от того, что для меня было дороже Бога, вернуть Тому, от Кого это все на самом деле. Господь посылал мне Слово, чтобы я мог поддерживать Петра и Павла в труде, к которому были призваны они. Иисус призвал тебя, друг мой. Призвал Урбана, Патробаса, Диану, Куриата. Призовет тысячи других. Но ни мы с тобой, ни остальные — не напишем ничего такого, что выдержит испытание временем, как богодухновенное Слово.

Лицо Епенета все еще пылало.

— Церкви нужно знать свою историю, а ты ее сжег!

Сила усмехнулся.

— Друг мой Епенет, я всего лишь книжник. Я записываю чужие слова и иногда помогаю людям лучше изложить то, что они хотят сказать. Я помогал Павлу, потому что он плохо видел. Петру — потому что он не умел писать ни по-гречески, ни по-латыни. — Он качнул головой. — Только раз я написал письмо сам, и то лишь потому, что так мне было велено. И слова дал мне Дух Святой. Это подтвердил Павел.

— Но верующие хотят слышать обо всем, что произошло от рождения Иисуса до вознесения!

— И Бог призовет кого-нибудь написать об этом. Но я — не историк, Епенет!

Бог знает, кто это будет. Это нередко обсуждалось Иерусалимским советом. Может быть, врач Лука. Он беседовал со знавшими Иисуса и постоянно записывал заметки. В Ефесе он провел много дней с Марией, матерью Иисуса, и Иоанном, который был Иисусу как младший брат. Лука сопровождал Павла дольше и дальше, чем Сила, и был человек ученый, глубоко преданный истине. А может, Иоанн Марк когда-нибудь закончит то, что вознамерился после первого своего возвращения в Иерусалим.

Сила с уверенностью кивнул головой.

— Бог призовет нужного человека, чтобы изложить факты.

Епенет смотрел, как свиток съеживается и чернеет.

— Весь твой труд обратился в пепел.

Не весь. Есть послания Петра и Павла.

— Лучше сжечь на огне всю свою жизнь, чем оставить хоть слово, хоть фразу, способную ввести в заблуждение тех, что подобны младенцам во Христе. Читай письма, которые я оставляю тебе, Епенет. Христос — в них. Им вдохновлено каждое слово Петра и Павла.

— Теперь у меня нет другого выбора.

— Нет. И слава Богу! — Сила чувствовал, что должен его предостеречь. — Ты должен быть очень внимателен к тому, что почитать за Слово Божье, Епенет. Многие будут составлять свои собственные повествования о событиях прошлого. Как я в этом свитке. Обязательно соизмеряй все, что слышишь, с посланиями, оставленными мной. Рассказ может превратиться в легенду, легенда — в миф. Не позволяй себя обмануть! Иисус Христос — Бог-Сын. Он есть путь и истина, и жизнь. Не отступи от Него.

— Ты уходишь, — нахмурился Епенет.

— Пора.

— Куда?

— Пожалуй, на север.

— В Рим? Через неделю тебя не будет в живых!

— Не знаю, куда Бог пошлет меня, Епенет. Он еще не сказал мне об этом. Сказал только то, что я должен идти. — Он издал смешок. — Когда тратишь столько времени, оглядываясь назад, нелегко понять, что впереди.

Было поздно, оба устали. Попрощались и собрались разойтись по комнатам.

В коридоре Епенет задержался.

— Кто-то спрашивал меня, была ли у тебя жена. И дети. Может быть, в Иерусалиме…

— У меня не было на это времени.

— А намерения были?

— Ты хочешь сказать, любил ли я? Нет. Собирались ли меня женить? Да. Отец подыскал невесту, девочку вдвое моложе меня, из хорошей семьи. Ее отец был почти так же богат, как мой. Со смертью моего отца мне стало не до женитьбы. Я был слишком занят заботами о наследстве, доставшемся мне от него и его предков. И потом, она была слишком молода. — Он улыбнулся и пожал плечами. — Она вышла замуж за другого, родила детей. Они с мужем уверовали в день Пятидесятницы.

Когда начались гонения, они потеряли все, и он купил им дом в Антиохии. Были времена, когда он задумывался, как сложилась бы его жизнь, женись он на ней.

— Что-то ты, похоже, затосковал.

Сила поднял глаза.

— Может быть. Немножко. Мы все считали, что Иисус вернется через пару недель — или месяцев. Самое большее — через год или два.

— Тебе не хватает семьи.

— Иногда. Но будь у меня жена и дети, я не мог бы делать то, что делал. А я бы ни на что не променял годы, когда путешествовал вместе с Павлом и трудился с Тимофеем.

— Ты путешествовал и с Петром. А у него была жена.

— Это уж как кого Бог призвал, Епенет. Петр уже был семейным человеком, когда Иисус призвал его в ученики. Признаюсь, когда я сопровождал Петра с женой, мне часто хотелось иметь то, что было у них. Но Бог этого для меня не предназначил.

— У тебя еще есть время.

Сила подумал о Диане, и жар бросился ему в лицо. Он затряс головой.

Епенет загадочно улыбнулся.

— Мужчине никогда не поздно обзавестись женой, Сила.

— Можно — не значит нужно.

Епенет задумчиво кивнул.

— Ну, конечно, это должна быть особенная женщина, как я себе представляю.

— У меня есть на примете несколько подходящих — для тебя, Епенет.

Епенет расхохотался. Хлопнул Силу по спине.

— Спокойной ночи, Сила.

Силу разбудил голос Куриата за дверью.

— Но я должен увидеться с ним!

— Он еще спит, — приглушенно возражал Макомбо.

— Ни свет, ни заря, — донесся издалека голос Епенета. — Чего ты так рано?

— Сила уходит.

— А ты откуда знаешь?

— Мама сказала. Она видела сон, что он уплывает на корабле.

Сила услышал в голосе мальчика неподдельное страдание и поднялся со своего ложа.

— Я здесь, Куриат. Никуда не ушел. — По крайней мере пока. — Это был только сон.

И этот сон отозвался в нем трепетом, затронув какие-то внутренние струны.

Мальчик подошел к нему.

— Когда ты уходишь?

Он посмотрел на Епенета с Макомбо и опустил глаза, встретив расстроенный взгляд Куриата.

— Скоро.

— Как скоро?

— Через три дня, — ответил Епенет, сурово глядя на Силу. — Не раньше.

— Я с тобой!

Епенет шагнул вперед.

— Это ты так спрашиваешь разрешения?

Сила поднял руку.

— Я не знаю, куда иду, Куриат.