Алексей Тябин - Алгоритм жизни, или Тайна веры

5. Параллельно подготовить аналитический прогноз последствий осуществления разрабатываемых мер (на случай возможных ошибок и просчетов).

6. При решении задач в масштабе государства, сопоставить разрабатываемые меры с действующим законодательством и при необходимости скорректировать его.

7. Осуществить разработанные меры на практике.

Далее. В связи с тем, что по исторически сложившейся практике в условиях рыночных отношений люди конкурируют между собой исходя в первую очередь из своих личных, как правило, эгоистических интересов, то это почти всегда ведет к возникновению противоречий и созданию предпосылок для кризиса. Следствием этого являются те недостатки, которые присущи капитализму в целом. Чтобы их преодолеть, в идеальном случае нужно было бы изменить характер деятельности саморегулирующихся систем таким образом, чтобы их работа была основана не на противопоставлении интересов, а на добровольном, никем не вынуждаемом сотрудничестве людей. Однако решение этого вопроса упирается в необходимость изменения самой природы человека как элемента социальной саморегулирующейся системы. Мы говорим об этом потому, что именно внутреннее «я» определяет мотивы поведения человека в его отношениях с другими людьми.

Тема мотивов поведения для организации процесса саморегуляции в человеческом обществе в отличие от саморегулирующихся систем, действующих в живой природе чрезвычайно важна: ведь сто или даже тысяча цветков при появлении ранним утром солнечных лучей все как один поворачиваются и раскрываются навстречу солнцу; а даже два человека не понимают друг друга, когда один из них ценой собственной жизни спасает утопающего ребенка, а второй ради своего комфортного существования выбрасывает в мусорный контейнер собственного новорожденного малыша. А именно различие в поведении этих двух людей в корне меняет характер функционирования саморегулирующейся системы, в состав которой они входят, и требует либо изменения человеческой природы (что пока не представляется возможным, и о чем мы поговорим позже), либо разумного сочетания внутренних и внешних стимулов, побуждающих людей учитывать интересы друг друга.

Причем подобные кардинальные различия в характере людей, играющие решающее значение в формировании мотивов их поведения, имеют место не только в единичных случаях, но даже затрагивают и целые народы. Например, в книге Н.О.Лосского «Характер русского народа» сказано: «Иностранцы, внимательно наблюдавшие русскую жизнь, в большинстве случаев отмечают выдающуюся религиозность русского народа… В книге «Путь Марфы и путь Марии» Грахам (англичанин Стивен. – Н.С.) говорит, что с англичанами разговор кончается беседой о спорте, с французом – беседой о женщине, с русским интеллигентом – беседой о России, а с крестьянином – беседой о Боге и религии. Русские могут беседовать о религии шесть часов подряд. Русская идея – христианская идея; на первом плане в ней – любовь к страдающим, жалость, внимание к индивидуальной личности…».

Поэтому, для успешного функционирования российского государства, как саморегулирующейся системы, следует учитывать такие национальные особенности менталитета наших граждан и потому не стоит даже пытаться выстраивать взаимоотношения между ними под копирку с западной матрицы. И для справки: на Западе русскими называют всех жителей России: и башкир, и мордву, и прочих «русских», так что такой менталитет свойственен всем народам России… Ну и ещё не могу удержаться и не обратить внимание нынешних западных идеологов, пытающихся искусственным путем на базе просвещенной «русской» интеллигенции создать в России оппозицию действующей власти: именно различие в идеологии этой интеллигенции и русского крестьянина, подмеченное ещё англичанином Стивеном, делает бесперспективными всякие попытки мобилизовать вокруг этой безыдейной оппозиции основную массу русского народа. Пора бы уже это понять и не использовать впустую печатный станок…

В этой связи представляет интерес ещё одна ссылка на ту же работу Н.О. Лосского, где он приводит выдержки из книги прибалтийского немца Вальтера Шубарта «Европа и душа Востока». В ней «Шубарт противопоставляет друг другу два типа человека: прометеевский, героический человек и иоанновский, мессианский человек, то есть человек, следующий идеалу, данному в Евангелии от Иоанна. Представителями иоанновского типа он считает славян, особенно русских. «Прометеевский», героический человек, видит в мире хаос, который он должен оформить своей организующей силой; он полон жажды власти; он удаляется все дальше и дальше от Бога и все глубже уходит в мир вещей. Секуляризация – его судьба, героизм – его жизненное чувство. Трагизм – его конец. Таковы «романские и германские народы современности»… «Иоанновский», мессианский человек, чувствует себя призванным создать на земле высший божественный порядок, чей образ он в себе роковым образом носит. Он хочет восстановить вокруг себя ту гармонию, которую он чувствует в себе. Так ощущали первые христиане и большинство славян. «Мессианского человека одухотворяет не жажда власти, но настроение примирения и любви. Он не разделяет, чтобы властвовать, но ищет раздробленное, чтобы его воссоединить…(как сейчас, например, в Сирии – А.Т.). Он видит в людях не врагов, а братьев; в мире же не добычу, на которую нужно бросаться, а грубую материю, которую нужно осветить и освятить. …Целью своей книги Шубарт ставит повлиять на «европейское сознание путем контраста». «Запад, – говорит он, – подарил человечеству наиболее совершенные формы техники, государственности и связи, но он лишил его души. Задачей России является вернуть её людям».

Кроме того, в своей книге Шубарт отмечает внутреннюю свободу русских: «Русскому и вообще славянам свойственно стремление к свободе, не только от ига иностранного народа, но и свободе от оков всего преходящего и бренного…; среди европейцев бедный никогда не смотрит на богатого без зависти, среди русских богатый часто смотрит на бедного со стыдом. В русском живо чувство, что владение означает принадлежность чему-то, что в богатстве задыхается свобода».

Из этого давнишнего наблюдения следует, что современные ценности либеральной демократии являются слишком тесными для истинно верующего человека. Ведь в понимании настоящего христианина его свобода не ограничивается рамками только земного существования. Для такого понимания свободы бессмысленны приземляющие её западные ценности. Ибо быть свободным совершать, например, однополые браки подобно жителям Содома и Гоморры, а теперь ещё и некоторых современных европейских государств, и быть свободным от желания совершать такие браки – это далеко не одно и то же. Свобода демократии разрешает человеку совершать любой грех, а свобода во Христе освобождает его от рабства этому греху. В этом разница. Внутренняя греховность людей, оторванных от Бога, ведет к тому, что свобода действий для них означает свободу хаоса, ведущего к смерти.