Владимир Шутов - Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее

Однако задумаемся, нет ли в таком подходе к окружающим некоего более высокого смысла, некоей высшей мудрости? Попробуем в этом разобраться.

Если тот или иной член общества не отличается острым умом, способностью к непредвзятому и глубокому аналитическому мышлению, не имеет всепоглощающих интересов в области философии, религии, социологии и культуры, не отличается высокой энергией и стремлением выделиться, не наделен талантами, сдобренными хорошим образованием и серьезными знаниями, не отличается особой продуктивностью, а живет простыми, приземленными, практическими интересами, то скорее всего ему будет более уместно такое индивидуальное и общественное бытие, которое заключается в следовании социальным и религиозно-нравственным нормам, уже выработанным той ветвью человечества, в которой он постоянно живет. При этом эти нормы становятся как бы законами жизни такого рода людей, а критическое прикосновение к этим нормам со стороны подобных лиц вряд ли окажется полезным. Это нормально, это сберегает стержень нравственных устоев в народных пластах, сохраняет костяк обрядовых норм, так необходимых для подрастающих поколений. Что же касается лиц, отличающихся вышеперечисленными свойствами, то они должны руководствоваться опять же известным принципом – «дерзай, и тебе приложится», то есть воздастся по заслугам. Именно такие люди являются локомотивами нового.

Так что истинная православная христианская нравственность (именно истинная, а не ханжески «осредненная» по всем) хотя и не в полной мере, но все же старается проявить в этом вопросе разумную гибкость, позволяя наиболее здоровым и энергичным выделяться и занимать достойные вершины духа и власти, одновременно направляя массы рядовых членов общества на проявление таких необходимых социальных качеств, как послушание, смирение, почитание авторитетов и поклонение им, осуществление поддержки малым сим и т. п.

Свидетельств такого дифференцированного подхода к различным членам общества довольно много. Вспомним в связи с этим и знаменитую притчу о зарытых в землю талантах, и приобщение, казалось бы, самых простых смертных к Великому Учителю – Иисусу Христу с последующим превращением их в апостолов. Так что в таком комбинированном подходе вполне можно усмотреть глубокую социальную мудрость.

Однако когда такой подход будет действенен? Когда народ изнутри способен выделять-направлять вверх значительные потоки молодых, свежих, энергичных и здоровых своих представителей, с успехом вытесняющих большинство негативных элементов с важнейших иерархических постов. То есть для здорового, находящегося на подъеме общества такой подход является не только приемлемым, но и наиболее целесообразным. Совсем другое дело, если мы имеем дело с ослабленным социальным организмом, находящимся на спаде того или иного цикла развития, с фактически срезанной элитарной «верхушкой» и тем более с его порабощением каким-либо другим, более сильным социальным организмом. В последнем случае такая религиозно-нравственная «рубашка» может выполнять лишь функцию подавления-смирения масс. А хорошо ли это сегодня?

В) Религиозный подвиг сдеформирован в сторону пассивного подвига – подвига смирения, испытания тягот, в том числе перенесения мучений. О действенном понимании подвига (подвинуть, то есть активно и существенно что-либо изменить в окружающей жизни) и тем более о подвиге великой победы как-то забывается. Еще в древности князей Бориса и Глеба первыми среди русских христиан причислили к лику святых именно за непротивление своему убийству. Очень показательный пример. Да, времена святого Георгия, воина-героя, а не скромного послушника, прошли. Но хорошо ли это в наш бурный век?

Г) Как уже говорилось выше, в процессе христианизации русских земель происходило переосмысление многих более древних религиозных установок, зачастую придание им смысла, прямо противоположного первоначальному. Так, например, слово «дьявол», по мнению автора, есть слово, происхождение которого не столь однозначно, как кажется на первый взгляд /4, 7/.

Луна связывалась в древности с такими понятиями, как «лоно» – «живот» – женщина вообще. Женщина же долго считалась в христианстве низшим существом, даже чуть ли не исчадием ада. Вот почему со временем была выращена некая система негативных символов-представлений, причудливо сочетающих в себе качества женщины, серпа Луны (ночь, луна – символы тьмы, смерти, колдовства, всякой нечисти, но времени зачатия и рождения) и двух рогов сильного животного – вола (недаром дьявола изображали с двумя рогами с приданием ему атрибутов нечистого, низменного животного мира – копыт, шерсти и т. п.).

Еще одно слово – «ведьма» (или «ведьмак»). Это слово явно происходит из такого набора слов, как: ведун, ведать, уведомить, Веды. То есть в древнерусском религиозном наследии это были явно позитивные слова. Так что, скорее всего, слово «ведьма» получило негативную окраску именно в процессе борьбы христианства с древнерусским наследием /17/.

А вот слово «демон» скорее всего связано со словом «демократия». Демосами или димосами назывались в Древней Греции поселения негородского типа (см. /18/). Если управление государством осуществлялось с активным привлечением представителей димосов, то такое управление и следовало называть широкой демократией.

Представители димосов являлись выразителями интересов низовых слоев общества. Ясно, что эти интересы были, как правило, интересами приземленного, прагматического, ограниченного свойства. Поэтому они и назывались, скорее всего, демоническими, то есть, попросту говоря, «низкими». Недаром говорят, что низкий человек обуреваем низменными или демоническими страстями.

Д) Осознание своей первозданной Адамовой греховности вовсе не присуще древнерусскому наследию. Оно было привнесено именно христианством и опять же способствовало подавлению личности, признанию самого себя принципиально греховным, а не возвеличенным рождением. В древности греховностью называлось прежде всего отклонение от религиозно-нравственных устоев коллективной жизни, а не признание себя априорно ущербным. Не следует ли считать это более правильным с социальной точки зрения?

Так что православная христианская российская цивилизация корнями своими уходит в древнерусское наследие. Это следует из целого ряда исторических подтверждений. Широко известна языковая общность, которая называется индоевропейской, она охватывает языковые культуры от Индии до западных частей Европы. Чем отличается эта общность от других? Прежде всего наиболее частым, пусть нередко и редуцируемым использованием звука «р». Но где географически расположена середина-сердцевина индоевропейской языковой территории? В районе Поволжья и Урала. Где наиболее часто и явно используется звук «р»? Опять же в районе Поволжья и Урала. Если перечислить большинство географических названий в этом районе и наименование народностей, его населяющих, то мы увидим, что звук «р» встречается здесь очень часто. Да и в древнем названии главной реки этого региона – Волги первой буквой является буква «р» (Волга = Ра). Главный горный хребет этого региона тоже содержит букву «р» (Урал). Прослеживается цепочка созвучий: Урал – Ур – Урата – Уриил – Ра – рай и др.