Владимир Шутов - Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее

Однако пойдем далее. Руководствуясь этими мерами, а также распространенной в буддизме практикой очистительных суточных постов (суточное воздержание от пищи), даже самый простой человек, согласно буддийскому учению, может встать на путь истины. Со временем он может стать праведником, то есть человеком, совершающим только праведные деяния. В комплекс праведных деяний входит следующее:

• глубокая вера;

• проявление решимости в борьбе с мирскими соблазнами и в вопросах веры;

• совершение только благих деяний;

• словесное изложение мыслей должно иметь только благопристойную форму;

• поддержание здорового образа жизни;

• подавление негативных устремлений и помыслов;

• систематические занятия практикой углубленного созерцания.

Закрепившись на этом уровне, праведник может встать на еще более благородную стезю – стезю святости. Святые в буддизме называются архатами. Архат считается способным погружаться в нирвану. Достигший состояния архата уже не перерождается более в земную жизнь, он выходит из круга сансары. Дорога индивидуального буддийского развития личности имеет своей целью вырваться из колеса перерождений и перейти в иномир.

Здесь надо отметить, что понятие нирваны в буддизме оказывается не таким простым, чтобы его можно было с легкостью определить в рамках представлений человека, воспитанного на штампах западной культуры. Но можно уверенно сказать следующее. Нирвана есть такое состояние, которое содержит в себе три причинно-обусловленные драхмы, причем драхмы, не связанные с земным миром, а как бы уже принадлежащие миру горнему. Нирвану можно понимать как переходное состояние между миром живых людей и иномиром. Это состояние, согласно буддийскому учению, характеризуется тремя основными моментами:

• видением благих истин;

• сосредоточением сознания, отсекающим уровень чувств;

• достижением состояния «акаша» или, как говорится в буддизме, занятием собственным духом области мироздания, где происходит развертывание сознания абсолютной чистоты.

Теперь пора хотя бы в краткой форме дать картину буддийского горнего мира, тем более что эта картина не только интересна, но и весьма необычна для человека с европейским складом ума. Как уже говорилось выше, в буддизме отрицается акт сотворенности мира. На передний план здесь выступает идея Мирового Космоса. Состояние Мирового Космоса определяется совокупной кармой «всех без исключения живых существ, населяющих вселенную» /58/. При этом вся вселенная представляется состоящей из пяти качественных состояний, которым соответствует пять форм рождения:

• две благие формы рождения: божественная и человеческая;

• три «несчастные» формы рождения: животные, голодные духи (преты), обитатели адов (нараки).

Существа этих пяти форм рождения заполняют три мира: чувственный мир, мир «форм» и мир «не-форм». Идея о трех мирах заимствована буддизмом у индуизма. Высшим миром считается мир «не-форм», при этом надо не забывать, что этот мир не является вершиной мироздания, такой «окончательной» вершины у буддизма просто нет. Как говорится в /58/, буддизм считает, что «во вселенной нет такой абсолютно благой обители, попадая в которую сознание обретало бы не только блаженство, но и вечную жизнь…». Высшие миры заселяются богами, но и они являются смертными, подверженными «страданию нестабильности».

Буддизм детально разработал структуру горнего мира, он, как говорится, все разложил по полочкам: кто какие миры заселяет, какова продолжительность жизни в каждом из миров населяющих их существ, каковы свойства миров и т. д. Чтобы придать мирозданию динамические свойства, в буддизм привнесено учение о космических циклах. При отсутствии в буддизме идеи итоговой целенаправленности и централизации системы мироздания идея циклов пропитывает эту систему принципом непрекращающегося движения. В конце каждого цикла человеческий род приходит в состояние нравственного и физического вырождения, что является следствием накопившегося негатива кармы всего предыдущего времени. Вселенная как бы ветшает под влиянием этой суммарной отрицательной кармы. Далее наступает космическая катастрофа, все гибнет, и воцаряется космическая пауза.

Во время паузы якобы вызревает новая карма прошлых действий живых существ, и далее происходит рождение новой Вселенной. В этом моменте уважаемый читатель может усмотреть элементы некоторой логической нестыковки – если накопление отрицательной кармы уже привело к гибели мира, к хаосу, то какие же силы позволяют «вызреть» новой, позитивной карме, создать новый цикл вселенной с новыми планетами, богами, живыми существами? Это могут быть только некие формирующие внешние силы по отношению к погибшей ранее вселенной. Какие силы создают аналогичную структуру мироздания, пусть и с измененными, но все с теми же мирами, богами, живыми существами и т. п.? Не логичнее ли признать, что эти формирующие силы и есть силы Всевышнего? Но буддизм это категорически отрицает, поэтому и вынужден говорить об эффекте «самовозрождения» вселенной.

Вот, скорее всего, почему рождение нового мира в буддистской теологии передано столь образно и красочно. Делается акцент на грандиозности природных явлений, связанных с этим рождением (ну чем не попытка скрыть за масштабностью и яркостью слабое место). Здесь и «сверхмощный вихревой столб», и «космические дожди», и «закипание золота», и упоминание о великой горе Меру, и много еще чего столь же грандиозного /58/. Создается впечатление, что это делается для того, чтобы придать весомость идее «автоматизма» рождения новых циклов. Ведь идея централизации, несмотря ни на что, все же крепко сидит в головах большинства здраво мыслящих смертных. Недаром даже Будду Шакьямуни почитают как Великого Бога, хотя это и не соответствует классическим канонам буддизма.

При всем при том надо не забывать, что в буддизме боги не могут помочь смертным в их делах, только сами смертные могут улучшить свою карму. Здесь мы вновь видим ярый антиведизм, цель которого вполне понятна – разорвать связь богов с людьми. Кстати, такая позиция коренным образом отличает буддизм от других религий мира, во многих из них связь с богом или богами считается насущной аксиомой. С другой стороны, это ставит в буддизме во главу угла земного бытия человека внутреннее состояние самого человека. Не вера в Мессию-Спасителя, не служение богу (или богам), не совершение ритуалов с целью получения благосклонности и помощи богов, а внутренняя направленность на улучшение кармы. По буддийским представлениям, все находится в руках самого человека, извне никакого спасения или улучшения его кармы не произойдет. Заметим, что эти представления должны еще работать при условии делимости человеческой души. Совсем непросто, не правда ли?