Владимир Шутов - Анатомия мировых религий: Прошлое, настоящее, будущее

В традиционной культуре Китая очень важным элементом является культ предков. Обращение к душам предков со своими житейскими просьбами – основа типичной китайской молитвы. В культуре Китая широко развито приношение воздаяния предкам или богам (бескровное и вполне умеренное, часто носящее характер красочной имитации), а также исполнение всевозможных ритуалов.

А вот что по сей день совсем не свойственно жителям Поднебесной, так это концентрация религиозной активности на сугубо индивидуальную связь с потусторонним миром. Индивидуальная возвышенная связь «Бог – Я» совсем не типична для китайского духа. Китаец обращается за помощью к Небу, к духам предков, к духам природных явлений (к духам вод, горных пиков и т. п.), особо не выделяя себя в этом плане по сравнению с другими ближними своими. При этом он совсем не склонен как к глубокому мистицизму и метафизическому мудрствованию, так и к какому-либо аскетизму или юродству. Китайские обряды начисто лишены религиозной экзальтации и театрализованной «душещипательности». Средний китаец, если так можно выразиться, коллективное существо, он всегда ориентируется на то общество, в котором живет, оглядываясь, именно оглядываясь, на Небо.

Вот почему, в частности, китайская национальная культура оказывается такой восприимчивой к извне приходящим идеям. Но при этом надо помнить, что эти идеи никогда не поглощают традиционные китайские духовные основы. В этой внешней мягкотелости китайского духа заключается его немалая сила. Китаец как бы говорит: «Пожалуйста, приходите со своим учением и научите нас; если нам это пригодится, мы им воспользуемся; но знайте, что основы нашей национальной культуры вы этим не вытесните». Вот почему истинный китаец с чистой совестью будет исполнять ритуалы и буддийского, и даосского, и какого иного свойства, ничуть не смущаясь того факта, что они из «чужих» религий. Здесь надо не забывать, что для китайца его родная страна – Поднебесная, то есть расположенная «под небом», а все вокруг нее – как бы варвары. Эта духовная установка, несмотря на ее древность, в определенной степени продолжает жить и сегодня.

Еще одной опорой, на которую, как на постамент, смог поставить Конфуций свое учение, является то, что чиновник в Китае считался очень важным членом общества. Авторитет власти здесь всегда был высок, почти священен. Склонность к порядку, к регламентации жизни издревле свойственна китайскому духу. Поэтому Конфуций и сконцентрировал острие своего интеллекта и языка на идее устроения властных государственных структур.

Нельзя не сказать также о сильно развитом практицизме китайского народа, одна из составляющих которого реализуется в виде здоровой тяги к радостям земного бытия. Практицизм населения Поднебесной проявляется во многих плоскостях, иногда довольно неожиданных. Достаточно оценить хотя бы чрезвычайно многообразное и поистине высочайшее китайское кулинарное искусство, чтобы понять, как этот народ любит жить, не считая греховным то наслаждение, что отпущено ему природой. Показной аскетизм, практика самоистязаний и т. п. – вещи, совсем не вписывающиеся в традиции Китая.

Деловитость и трудолюбие – еще одна общеизвестная сторона китайского практицизма. Страсть к торговой деятельности, как деятельности очень почитаемой, тоже, по сути, является следствием все того же китайского практицизма. И даже некоторая отстраненность китайского национального духа от глубокого проникновения в сферы горнего мира тоже можно рассматривать как проявление этого свойства. Причем та же практичность заставляет китайцев уважительно относиться к горнему миру. Почитание духов предков, духов природы, богов различных религий и т. п. – все это вполне закономерно. Все продиктовано одной простой мыслью – предосторожностью: «пусть помогут, не навредят и пригодятся». Вот почему культ почитания Неба распространен здесь очень широко.

Вполне практическая установка опять же ясна и понятна – «Великий Космос всемогущ и вездесущ».

Еще одной несомненной чертой китайской национальной культуры является то, что в ней сильно развито чувство коллективизма. В частности, и поэтому в ней не находит значительного места идея глубокого почитания героических самопожертвований со стороны выдающихся деятелей, даже если они и направлены на всеобщее благо. Приспособление к жизни всегда ставилось выше всевозможных революционных порывов. Наличие гармоничного баланса двух основных противоборствующих сил мироздания (активной – ян и пассивной – инь) рассматривалось как наиболее достойное состояние для человека и общества. Гармония всегда ценилась в Китае выше всяких резких изменений. Недаром получило широкое распространение одно китайское изречение – пожелание добра, которое переводится примерно следующим образом: «Да не жить тебе в эпоху перемен». Такой консерватизм несколько тормозил развитие китайского общества, но, с другой стороны, он же обеспечивал ту уникальную длительную устойчивость, которую мы не наблюдаем ни в одном другом регионе земного шара.

Пора перейти непосредственно к основным положениям конфуцианского учения.

Среди важнейших «кирпичиков», находящихся в фундаменте этого учения, надо прежде всего отметить сложившиеся в веках истории ритуальные нормы. Многие последователи Конфуция полагали, что именно ритуал «…является наиболее подходящим средством утверждения в человеческих коллективах гармонии и стабильности без применения прямого насилия» /61/. Они считали, что если отменить ритуал, то для нормирования социальных отношений придется широко применять силу закона. А последнее всегда сопряжено с применением насилия. Конфуцианская же доктрина предпочитает построение такого общества, где закон не выполняет основную роль в урегулировании общественных отношений.

Конфуций исходил из того, что если отменить ритуалы и обряды, то «…все перемешается и возникнут нестроения» /61/. Уничтожение брака приведет к разврату, при ликвидации обрядов жертвоприношений и погребений исчезнут забота детей о родителях и почтение к высшим силам, уничтожение ритуалов государственного свойства приведет к исчезновению уважения к государственной службе, люди начнут своевольничать, возникнут притеснения и насилия. Вот почему конфуцианство укрепило и подняло на очень большую высоту социальный статус этих ценностей, например статус семейной жизни.

Второй характерной его чертой является то, что вся система мироздания здесь строится на основе точного соблюдения принципа иерархии. Причем здесь нет резкой линии разрыва различных миров, разрыва, который имеет место в целом ряде других религий. Здесь земное бытие представляет собой как бы плавное продолжение небесного мира. Более того, земной мир в целом считается даже неким зеркальным отображением небесного. Горний, разумеется, считается более завершенным и полным, а земной представляется как частичное продолжение его. При этом считается, что наверху есть все!