Николай Коняев - Устроители Святой Руси

Здесь рассказчик сделал многозначительную паузу, стремясь усилить интригу повествования, и только затем продолжил речь.

– Представляете?! – сказал он. – Рака оказалась пустой!

– И что же сделали? – спросил кто-то.

– Что? – рассказчик улыбнулся. – Петр I приказал набрать разных костей, что валялись на берегу. Сложил их в раку и, запечатав, повез в Петербург!

Рассказчик поднял бокал, намереваясь, по-видимому, произнести теперь тост за находчивость первого русского императора, но тут, при всем почтении к хозяевам встречи, я уже не смог промолчать…

– Скажите… – спросил я. – Вы, наверное, эту историю не у Емельяна Ярославского вычитали?

– Что вы?! – простодушно возразил рассказчик. – Мне ее рассказал один историк. Он, когда в 1990 году вскрывали раку с мощами, сам присутствовал в Казанском соборе. Он говорил, что сам эти бараньи кости видел…

– Я, кажется, догадываюсь, о каком историке вы говорите… – сказал я. – По-моему, это о нем протоиерей Николай Головкин рассказывал. Ваш историк что?.. Раньше научный атеизм преподавал?

– Почему вы так говорите? – обиделся тамада. – Это наш человек. Патриот… И, между прочим, академик! Член Петровской академии наук!..

Что тут было сказать?..

И так уже неприлично долго для дружеского застолья затянулся наш диалог, и так уже возмущенно поглядывали на меня товарищи по патриотическому цеху, которым мешал я сейчас наводить патриотические мосты.

Да ведь и не в доверчивом тамаде было дело!..

Это историк, академик и патриот, действительно, был весьма любопытным типажом. Этакий подпольный характер, рожденный, кажется, прямо под пером Федора Михайловича Достоевского…

Ведь ни в какие бараньи кости наш историк, разумеется, не верил, коли с такой тщательностью, как рассказывал протоиерей Николай Головкин, перетряхивал он скатерть в поисках еще одной прилипшей к скатерти частицы, а с другой стороны – этакая злобная мстительность.

Не мне досталась частичка мощей – так получите же!..

Этаким вот рассказом отомщу недавшимся мне святым мощам!

Но все это – сверху.

Полувера…

Полуатеизм…

А чуть глубже – отсутствие страха Божия, дерзость…

Еще глубже обнаружится теплохладность, равнодушие к вере, к Родине, к истории… Еще дальше – все затянуто клубящимся ядом себялюбия и клокочущей гордыни… А на самом донышке – мертвое равнодушие и к самому себе, и к своей собственной душе.

Впрочем, так ли уж далеко мы сами ушли от этих самозванных, полуграмотных академиков?.. Может, грамотешки, конечно, и побольше, а в остальном такая же дерзость, такое же тщеславие, такая же теплохладность…

И только одно и остается…

Возблагодарить Всемилостливого Бога, что он не отвергает еще молитвенного заступничества за нас, недостойных, наших великих святых! И слава Богу, что святой благоверный князь Александр Невский и сейчас не оставляет нас своим заступничеством…

Я помню, как выносили раку с мощами святого князя из Казанского собора, где на долгие семьдесят лет были заточены в музее атеизма его святые мощи.

Поднятая на руки, рака торжественно выплыла из-за колонн Казанского собора… Кругом толпился народ. Мне досталось только краешком увидеть торцевую сторону раки.

«Александре, моли Бога», – было написано там.

Всего три слова из опоясывающей раку молитвы.

Но в них – весь наш 1990 год.

Как всегда в роковую годину явился к нам святой князь Александр Невский, но мы не знали тогда, о чем надобно просить святого.

Лишь немногие в безумной эйфории тех дней прозревали надвигающуюся на Отечество беду. Размеры же грядущей катастрофы не угадывал, наверное, никто…

И все же Александр Невский пришел и тогда, как всегда являлся русским людям, когда нужна была России его помощь и заступничество.

Приходил, чтобы повести к Победе.

Но в 1380 году и даже в 1940 м его ждали, и поэтому он приходил.

А сейчас?.. Разве ждали мы его в наших 1990—1991 годах? Кого сейчас было вести за собой святому князю?..

Думая об этом на колпинском застолье, на том самом месте в устье Ижоры, где и произошла Невская битва, среди шумных речей о русском возрождении, русском языке и русской культуре, как бы со стороны увидел я себя и своих товарищей по патриотическому цеху, уже позабывших, а может, даже и не заметивших, что всего полчаса назад при нашем молчаливом согласии была оплевана национальная святыня, и ответ на вопрос родился сам собою во всей его беспощадной простоте:

– Некого!

Но не может завершиться разговор о чудесах, связанных с мощами святого благоверного князя Александра Невского, горечью бессилия или унынием… Если бы и было так, то пришлось бы согласиться с версией нового Емельяна Ярославского из Петровской академии наук и признать за истину его измышления.

Ведь святой князь является нам не для того, чтобы ввергнуть нас в уныние бессилия, а для того, чтобы вести и привести к Победе!

Необычное сборище можно было наблюдать 3 апреля 2005 года на пляже у Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге.

Среди столпившихся жителей мелькали ярко-красные рубахи мастеров петербургского общества кулачного боя, кольчуги русских воинов из клуба «Княжеская дружина», рыцарские доспехи членов военно-исторической ассоциации, собравшихся реконструировать на невском льду знаменитое Чудское сражение.

Почему реконструкцию сражения перенесли с Чудского озера к Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге, понятно. На берегу Чудского озера снова, как в далекие времена Александра Невского, пограничная зона. Там стоят сейчас войска НАТО, и проводить празднество 763й годовщины битвы на Чудском озере в пограничье достаточно неудобно.

Но это, так сказать, внешнее объяснение.

Существует и внутренняя мотивировка…

Александру Невскому было всего двадцать лет, когда 15 июля 1240 года он разгромил на Неве эти силы тогдашнего НАТО.

И случилось это всего в нескольких километрах от нынешнего Санкт-Петербурга.

Невская битва – это не просто победа, а явленное Господом Чудо, свидетельствующее, что страна сохранится, что Русь нужна Богу, и Он возродит ее в новой силе и славе…

В духовном смысле не столь уж и значительное сражение на Неве стало небесным знаком, обетованием Московской Руси, идущей на смену Руси Киевской…

И совсем не случайно, что одержана эта судьбоносная победа была на Неве, на подступах к тому граду, которому волею Петра I предстояло подняться здесь, пять столетий спустя.

И совсем не случайно, а даже промыслительно, что празднество в честь Чудского побоища проходит не там, где разгромил святой благоверный князь войска немецких крестоносцев, а здесь, у Петропавловской крепости – в сердце города, небесным покровителем и защитником которого он и является…