Анна Маркова - Главное – быть с Богом. По трудам архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

Когда люди живут без Бога, то жизнь превращается в ад, и за ней уже следует ад в вечности.

Трудности нынешнего времени усугубляются нашим маловерием, неумением быть последовательными в том, что избираем, и духовным одичанием общества.

Беда людей… в том, что они утратили главное в жизни – понятие о Боге и Его благом Промысле, созидающем жизнь всего мира и каждого человека отдельно.

Неужели Промысл Божий ушел из нашей жизни, оставя нас на произвол человеческих страстей и вражьей тирании? Нет, быть этого не может. А значит, камо бежим от лица Божия, от гнева Божия, от любви Божией? Любовь Божия возвела нас на Крест, и только этот Крест нам во спасение.

А грех отступления от Бога ни аллопатия, ни гомеопатия, ни остеопатия не излечат. Но ведь именно в этом корень наших бед и болезней ныне – это та действенная и горькая терапия, которая возвращает заблудших на путь спасения к Богу.

Муки и терзания будут преследовать Вас до тех пор, пока не осознаете необходимости последовать за зовом Божиим.

Мы, Господи, гордынею и злыми порождениями ее отравляли свою жизнь, удаляя себя от Тебя, закрывали доступ Благодати Божией к нашим душам, а потому не имеем радости, счастья, блаженства.

В отношении к Богу, Который посылает или попускает нам те или иные испытания, мы грешим: безнадежностью, ропотом, даже хулой на Бога, посылающего, по нашему мнению, «несправедливые» и «непосильные» кресты.

Впадаем в малодушие, а некоторые доходят даже до отчаяния, этого смертного греха, то есть душевной смерти.

Мы тяжко, смертельно больны духом, но не ищем средств к выздоровлению. Не принимаем даже того, что предлагает нам чадолюбивая Мать-Церковь, желая напоить нас целительной Благодатью Божьей.

А ведь Господь видит наше сердце и судит нас по внутреннему нашему состоянию души.

Нынешние чада Церкви совершенно особые, порождение всеобщей апостасии; они приходят к духовной жизни, отягченные многими годами греховной жизни, извращенными понятиями о добре и зле. А усвоенная ими правда земная восстает на оживающее в душе понятие о Правде Небесной. И эти две правды по сути своей совершенно различны и непримиримы. На земле Небесная Правда пригвождается ко кресту.

Спасительный же крест, который каждый человек должен взять и понести сознательно и с любовью, крест, которым только и можем мы оторваться от земных привязанностей и пристрастий, отвергается как бремя неудобоносимое. И внешне поклоняясь великому Кресту Христову и Его страстям, воспевая орудие нашего спасения, человек ловко и изобретательно будет сторониться своего личного спасительного креста.

Но пал человек, и вечная радость и сладость райской жизни в присутствии Божием сменилась трудами и потами земными, где редкие радости смешаны с горем, и грех сторожит добро.

Но что делает человек? Как когда-то в раю он пожелал быть богом, поспешно последовав нашептыванию врага, так и днесь он стремится строить свою «вавилонскую башню», замышляет насадить свой виноградник, не желая возделывать виноградник Божий. И примеры живших до него поколений, разбившихся своим богоборчеством о краеугольный камень жизни – о Бога, стираются в сознании и памяти, и все начинается сначала.

Получив в наследие от Бога обетованную землю, они закружились в веселии жизни, многие промыслительные удары Божией руки вменяя в случайные неудачи, продолжая утверждаться в самости и себялюбивом эгоизме.

И зло в человеческой душе, взращенное злом мира – сатаной, ширится, растет, и человек, как продавшийся раб греха, ежедневно понукаемый на зло, перестает ощущать и испытывать ежедневные промыслительные удары от Бога.

Все те бедствия и скорби, которые переносит ныне наша Родина, некогда Православная Русь, – это ведь явные признаки, что в нашем винограднике, в нашей жизни явились злые делатели, которые глумятся над верой, богохульствуют, попирают святыню, отвергают духовную власть пастырей; которые сами себе голова, и угождают во всем своим капризам.

Но почему мы, новый Израиль, опять теперь ощущаем на себе дыхание гнева Божия? Стихийные бедствия сменяют одно другое: то солнце яростно пожигает виноградник жизни, то проливные дожди обещают голод, то опустошительные пожары и землетрясения несут смерть живущим. И неслыханные доселе болезни поражают самое начало жизни – младенцев. А лохматое, страшное зло разгуливает свободно, вламываясь в жизнь, и руками человека-делателя сеет разрушение и смерть. И человек становится изощреннее беса во зле.

При внешнем подобии православной жизни внутреннее в нас в лучшем случае – наша самость, а то и просто откровенно вражье. И, дорогие мои, со всей ответственностью священника я говорю вам – именно об этом свидетельствуют бедствия жизни нашей.

Даже большинство тех, кто находится в ограде Церкви, холодным и расчетливым умом исповедуя Бога, не приникли к Нему любовью сердца своего, оставляя сердце в плену страстей и прихотей своих, отдавая его не небу, но земле всецело. И, оставаясь внешне верующими, мы жизнью своей подобимся повапленным гробам, которые рассыпаются в прах при первом касании к ним малейшего искушения и испытания.

Други наши, будем же внимательны к тому, что проповедуют нам святые. Ведь и мы видим, что нравственные и физические муки для грешного мира неотвратимы, и они не умалятся со временем, но только возрастут, и будут возрастать, ибо за «умножение беззакония иссякнет в мире любовь» (см. Мф. 24: 12).

Здесь и наши болезни, и скорби о болезни близких наших. Здесь и неимоверная сердечная туга, грех ради наших тяготящая нас, и скорби общественные, и все мы, сюда пришедшие, находимся в ярме жизненных страданий.

Люди, не просвещенные светом евангельского учения, испытав жизнь, с ее превратностями и будто бы бессмыслицей чередования радостей и скорбей, начинают считать лучшим жребием на земле совсем не родиться и не видеть солнечного света, ибо для них жизнь – «дар случайный, дар напрасный». Тогда живи одним днем, ешь, пей, веселись, ибо завтра умрем. И не так редки в безбожном мире случаи самовольного дерзкого прекращения своей жизни.

Так вот в чем причина бедствий, нашедших на нас. Мы стали слепы и глухи. Мы ожесточенным сердцем готовы обвинить любого и каждого, забывая, что только личный грех искажает нашу жизнь.

Скорбно, тяжко на сердце в скорбные минуты, и именно в это время надо бежать нам в сердце свое: не оно ли причина туги – мое, восстающее на Промысел Божий сердце, требующее у Бога отчета, прочему это происходит так, а не иначе.