Надежда Светова - Вам поможет святая блаженная Матрона Рязанская.

Матрона с самого детства если не понимала это умом, то чувствовала сердцем. Несмотря на побои и униженя, никогда и мысли не возникало у Матреши как-либо перечить родителям или держать на них обиду. Она была благодарна матери и отцу за жизнь, и сносила все с величайшим терпением. С младенчества она старалась жить, согласно заповедям Божиим, «а не по простым обычаям человеческим». «Глаголет бо Господь, писал преподобный Амвросий Оптинский, через пророка Исаию: “Аще послушаете Мене (то есть исполнением заповедей Божиих), то благая земли снесте”. Главная же заповедь в обетовании: “Чти отца и матерь, да благо тебе будет и долголетен будешь на земли”. Неуместные выходки или вспышки перед родителями ни в каком случае неизвинительны. Бытует между людьми мудрое слово: яйца курицу не учат. Юному возрасту прежде должно себя обучать и вразумлять хранением очей, обузданием языка и вообще благонравным и скромным поведением и обращением с другими, отражая от себя даже помыслы противозаконные и богопротивные, потому что люди смотрят только на лицо, Бог же взирает на сердце; и от него зависит наша участь, как в настоящей, так и в будущей жизни. Никого не суди и не осуждай, да и сама избежишь осуждения от Бога. Наконец, помни и никогда не забывай грозное слово Господа: “Аще кто постыдится Мене и Моих словес в роде сем прелюбодейнем и грешнем, и Аз постыжусь его, егда прииду во славу Отца Моего со Ангелы святыми”…О почтении к старшим сказано в Писании: “старцу пакости не твори”. Тем более дети обязаны всячески почитать своих родителей, стараясь успокоить их всем, что не противно заповедям Божиим».

Служащие храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве Анатолий и Иоанна не имели детей, состоя в браке 8 лет. Супруги просили Блаженную о даровании чада, и в ответ на молитву у них родилась дочь. У прихожанки Троицкого храма Галины сильно болели ноги. Пожилой женщине тяжело было посещать церковные службы, о чем она сильно скорбела. Галина усердно молилась двум блаженным Матронам: Анемнясевской и Московской. В ответ на ее молитву бумажные иконы стали источать капельки благовонной жидкости. Квартиру Галины посетили многие прихожане Троицкого храма, прикладывались к мироточащим иконам обеих святых, помазывались истекавшим из них миром. Галина почувствовала себя значительно лучше, ноги перестали болеть.

Матрена смиренно и молчаливо переносила обиды, оскорбления и побои, принимая все это словно бы из руки Божьей. Для будущей святой это был первый подвиг – подвиг послушания.

Послушание – великое дело. Им спасались древние подвижники, им спасаемся и мы, если только несем его, как должно.

В чем состоит истинное послушание? В том, чтобы отсекать свою волю и творить волю Божию, указываемую через пастыря. Причем это надо делать без рассуждения и безо всякой критики. Так, как поступил один подвижник, когда его заставили сажать капусту вверх корнями. Он, нимало не рассуждая, разумно это или нет, исполнил повеленное. Таково истинное послушание… Ты выполняешь мои советы как долг перед пастырем, но внутренне не согласна со мною. Только в том случае послушание будет подлинным, когда ты будешь говорить себе, что добро (именно добро, а не долг) делать то, что сказано или, вернее, указано делать пастырем, а свои мудрствования не полезны… Только то доброе и спасительное, что расценивается как доброе твоим духовным отцом, а все прочее, если даже кажется добрым, в данный момент не служит к добру.

И за это святое послушание и явилась Матрене Божья Матерь. Это единственное Божественное явление, о котором нам известно. Но несомненно то, что и после этого Богородица и Ангелы навещали Матрону и укрепляли ее в подвиге. Ведь никак иначе нельзя объяснить тот факт, что святая порой обходилась по нескольку дней без хлеба и воды, терпела жару и жесточайший холод.

О явлениях Ангелов детям известно немало. Об одном таком случае писал Сергей Нилус:

«Я знал одну женщину, которая в детстве своем удостоилась видеть своего Ангела. По ее словам, она видела его во сне. Но сон ребенка и явь в его жизни – не один ли и тот же сон? Где кончается и начинается то и другое? Да и вся наша жизнь, пред обетованной и грядущею для нас вечностью, не тот же ли сон?

– Было мне 7 лет, – так сказывала мне эта женщина. – Ребенком я все любила смотреть на небо, на звезды, представлять себе Ангелов, беседовать с ними – росла я, словом, ребенком мечтательным, живущим в мире заоблачных желаний и видений. Часто во сне я видела Ангелов, но сны эти позабыла. Один только сон мне так врезался в память, что я не могу с уверенностью сказать, сон ли то был или действительность…

Вижу я, что бегу по саду, мимо нашего войновского дома, со стороны девичьего крыльца. Балкон дома с колоннами выходил в сад, и против него разбиты были три клумбы с цветами – одна из них как раз против балкона. На клумбе росли кусты белых роз. Я бегу будто по дорожке мимо балкона и вижу: из клумбы белых роз выходит Ангел; рост его высокий, стройный; крылья и одеяние белоснежные – Ангел, словом, такой, как пишут Ангелов на иконах. Я остановилась, преисполненная изумленной радости… Ангел подошел ко мне, взял меня за руку и повел назад, к девичьему крыльцу. Я держусь за руку Ангела и вижу, что на его пальце надето обручальное кольцо моей матери, которое мать, не снимая, всегда носила на руке.

Указывая на кольцо, я говорю Ангелу:

– Это кольцо моей мамы?

– Да, – ответил Ангел, – это ее кольцо. Я ее Ангел Хранитель и иду за нею, чтобы ее увести с собою.

Я почувствовала, что это значит – навсегда, и стала умолять его, плача:

– Не бери моей мамы! Не бери моей мамы! Оставь мне мою маму!

На мой плач Ангел приостановился и взглянул на небо, как бы обращаясь молитвенно к Богу, но потом опять повел меня к крыльцу. А я, заливаясь слезами, все твержу:

– Не бери, не бери, оставь мне мою маму!

Так мы взошли на ступени девичьего крыльца и вошли в девичью. В девичьей стоял длинный стол; за ним обычно работали наши крепостные девушки с вышиванием и другими рукоделиями. За девичьей была другая комната, а за ней – спальня моих родителей. И я сердцем почувствовала, что если Ангел переступит порог девичьей и войдет в спальню, то все будет кончено и я лишусь своей матери навеки… С воплем отчаяния я ухватилась за одежду Ангела и стала его еще усиленнее умолять не отнимать у меня мамы…

На столе девичьей лежал белый покров, обшитый серебряным галуном, – таким покровом покрывают покойников.

На мой детский вопль Ангел опять остановился, обратил взор свой к небу, постоял в молчании некоторое время, потом взял со стола в руки покров и сказал мне: