Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. I–III века

С большим трудом городским властям удалось утихомирить эфесцев и освободить заложников. Ювелирам предложили выдвинуть официальное обвинение против тех, кто, по их мнению, оскорбляет главную святыню города. Не дожидаясь судилища, которое не предвещало для них ничего хорошего, Павел с учениками покинули Эфес.

К тому же пришло время отвезти в Иерусалим пожертвование, которое Павел во время своих путешествий собирал для иерусалимской общины: … иду в Иерусалим, чтобы послужить святым, ибо Македония и Ахаия усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме (Рим. 15: 25–26).

На обратном пути он еще раз посетил Филиппы и в кругу друзей отпраздновал Пасху. В Троаде, где апостол Павел со спутниками провел несколько дней, произошла одна памятная история. Накануне отъезда местные христиане собрались вечером в просторной комнате на верхнем этаже, чтобы вместе преломить хлеб и послушать Павла. Собрание затянулось до глубокой ночи, окна были открыты, и сидящий на подоконнике мальчик по имени Евтихий ненароком заснул и упал с третьего этажа на землю. Все были уверены, что ребенок погиб: он не подавал никаких признаков жизни. Но Павел с молитвой возложил на него руки – и Евтихий чудесным образом очнулся. После этого апостол до самого утра продолжал наставлять и утешать братьев – как будто навсегда с ними прощался.

Дух Святой по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня (Деян. 20: 23), – сказал он епископам и пресвитерам, провожавшим его на корабль.

Добравшись до берегов Палестины, Павел со спутниками остановились в приморской Цезарии в доме Филиппа, одного из первых семи диаконов Иерусалимской Церкви, когда-то выбранного вместе со Стефаном.

В один из дней в дом Филиппа пришел пророк Агав – тот самый, который когда-то возвестил о голоде в Иерусалиме. Он молча подошел к апостолу Павлу, снял с него пояс, связал ему руки и ноги, после чего произнес пророчество:

– Так говорит Дух Святой: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников! (Деян. 21: 11)

Ученики стали умолять Павла отказаться от поездки в Иерусалим, но он говорил, что не боится уз и готов в любую минуту умереть за Христа.

В Иерусалиме апостол Павел рассказал братьям о своих трудах по просвещению народов светом Христовым, и это не могло не впечатлять: новые церкви появились во многих городах Малой Азии, Македонии и Греции. Сам «апостол язычников» был принят благосклонно, но все-таки настороженно: слишком много времени он провел среди людей, живущих по совершенно другим и таким чуждым для евреев правилам.

Чтобы убедиться в том, что Павел по-прежнему хранит верность еврейским традициям, ему предложили совершить очистительный обряд. Он должен был обрить голову и неделю провести в стенах Иерусалимского храма в посте и молитвах. Апостол Павел без малейших колебаний согласился. Он всегда гордился своим происхождением и считал евреев как потомков Авраама в первую очередь предназначенными к славе и спасению.

Шел седьмой день обета, когда произошло то, чего никто не ожидал. Люто ненавидящие Павла фарисеи распространили по городу слухи, будто бы, гуляя по городу с Трофимом Эфесским, необрезанным, они вместе вошли в Иерусалимский храм.

Конечно, это была провокация: Павел был человеком здравомыслящим и уважал традиции своего народа. В те годы над главными воротами Иерусалимского храма помещалась надпись: «Ни один чужеземец не смеет заходить за ограду храмового двора. Кто сделает это, сам навлечет на себя смерть!» – ее не так давно при раскопках обнаружили археологи.

В городе поднялась буря возмущения, обезумевшая толпа ворвалась в Иерусалимский храм. Фанатики схватили Павла, но не стали расправляться с ним тут же (пролитие крови внутри храма тоже было бы его осквернением), а вытащили на улицу.

В самосуд вовремя вмешались римские центурионы. Блюстители порядка сумели оттеснить на падавших и отвести Павла в сторожевую башню. У подножия лестницы давка была такой сильной, что солдатам пришлось нести пленника на руках, чтобы спасти от обезумевшей толпы. Оказавшись в безопасном месте, Павел попросил разрешения обратиться к народу. Он не знал за собой никакой вины и хотел разъяснить ошибку. Стоя на лестнице, он сделал знак, что будет говорить, и когда на площади воцарилось молчание, обратился к собравшимся на еврейском языке. Но никто не захотел его слушать – толпа на площади снова стала в ярости кричать, метать одежды и бросать пыль на воздух (Деян. 22: 23), требуя смерти виновного, и что-либо объяснять было бесполезно…

Римляне приговорили нарушителя спокойствия к наказанию плетьми. Но когда Павла стали привязывать к столбу, он по-гречески обратился к центуриону и заявил, что они не имеют права без суда наказывать римского гражданина. Пленного отвели к тысяченачальнику – эту должность в Иерусалиме тогда занимал некий Клавдий Лисий.

– Правда ли, что ты римский гражданин? – спросил Клавдий.

– Да, – ответил пленник.

Тысяченачальник очень удивился, заметив:

– Я за большие деньги приобрел это гражданство .

– А я родился в нем (Деян. 22: 28), – сказал ему апостол Павел.

Клавдий Лисий согласился выслушать Павла, но в присутствии обвинителей, которые явились во главе с первосвященником Ананией. Пленника на время освободили из оков и привели на судилище, которое проходило очень бурно.

В какой-то момент первосвященник вышел из себя и приказал бить Павла по губам, которые якобы произносили неподобающие речи.

– Бог будет бить тебя, стена подбеленная , – сказал Павел этому упрямому седовласому старцу. – Ты сидишь, чтобы судить меня по закону, и, вопреки закону, велишь бить меня (Деян. 23: 3).

Увидев, что на суд пришли вместе фарисеи и саддукеи, апостол Павел воскликнул:

– Братья! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят (Деян. 23: 6).

Это был главный пункт, по которому учения фарисеев и саддукеев расходились. Саддукеи отрицали воскресение мертвых, существование ангелов и духов, а фарисеи, наоборот, все это признавали. Обвинители принялись горячо между собой спорить, и раздосадованный Клавдий закрыл заседание.

Тогда тысяченачальник отправил Павла с сопроводительным письмом в более высокую инстанцию – к прокуратору Феликсу, чья резиденция находилась в Цезарии. Вот полный текст этого по-римски лаконичного письма: Клавдий Лисий достопочтенному правителю Феликсу – радоваться. Сего человека Иудеи схватили и готовы были убить; я, придя с воинами, отнял его, узнав, что он Римский гражданин. Потом, желая узнать, в чем обвиняли его, привел его в синедрион их и нашел, что его обвиняют в спорных мнениях, касающихся закона их, но что нет в нем никакой вины, достойной смерти или оков. А как до меня дошло, что Иудеи злоумышляют на этого человека, то я немедленно послал его к тебе, приказав и обвинителям говорить на него перед тобою. Будь здоров (Деян. 23: 26–30).