Протоиерей Григорий Дьяченко - Полный годичный круг кратких поучений. Том III (июль – сентябрь)

III. Долг благодарности и христианская обязанность требуют от нас (Гал. 6, 10; 1 Тим. 5, 8), чтобы мы, братия, за любовь и благотворения, оказываемые нам отечеством, сами любили его искренно, как подобает детям его, и по мере сил наших содействовали его благосостоянию, а поэтому делали то, чего оно требует от нас и что может служить к его благу. Аминь. (Прот. Г. Дьяченко).

I. Жизнь святых Божиих человеков достойна подражания во всех отношениях. В ней всякий случай, всякое обстоятельство, каждое происшествие в высокой степени поучительно. У угодников Божиих и мысли возвышенны, и чувствования святы, и желания непорочны, и действия безукоризненны, и беседы назидательны, и обхождение примерно.

Для большей очевидности всего сказанного возьмем из жизни ублажаемого ныне Церковью преподобного и богоносного отца нашего Сергия хотя одно какое-либо обстоятельство. Всю его жизнь вдруг проследить и не позволит время, и не достанет сил наших. Вот случай в жизни преподобного Сергия, более других близкий к нам, слушатели, и по содержанию и по назиданию: в одно время к угоднику Божию в обитель пришел издалека сельский житель, чтобы увидеть праведника и принять от него благословение. Слух о добродетелях и чудотворениях св. Сергия вызвал его на столь далекий путь. Во время прихода селянина в обитель человек Божий возделывал землю в саду своем. Будучи извещен о пришельце, он велел допустить его к себе. Крестьянин, видя человека, слишком просто одетого и копающего гряды, не мог вообразить, чтобы это был славный Сергий, и подумал, что в насмешку ему, вместо святого, указали простого работника. Он возвратился в монастырь и вторично спросил, где преп. Сергий? Сколько ни уверяли его, что, будучи в саду, он видел его, тот не хотел и слушать.

Между тем угодник Божий вышел из сада. Крестьянин, гнушаясь им, отворотился в сторону и не хотел взглянуть на него. «Какой труд предпринял я, и понапрасну! – думал он. – Я пришел для великого пророка, надеялся увидеть славу его, но что ж вижу? – нищего». Святой игумен узнал его мысли и возблагодарил Бога, ибо, как горделивец восхищается славой и честью, так смиренномудрый радуется уничижению. Он взял пришельца за руку, увел в свою келью и поставил пред ним пищу и питие. «Не печалься, добрый человек, – сказал он, – ты вскоре увидишь Сергия».

Едва святой произнес эти слова, вдруг объявили ему, что в монастырь прибыл великий князь. Сергий вышел к нему навстречу… Как удивился крестьянин, увидев, что князь к этому, как называл он, нищему старцу, приступил с благоговением и, кланяясь до земли, просил благословения; и затем посадил рядом с собой и беседовал с ним, между тем как все прочие, даже вельможи, стояли пред ними.

Бедного крестьянина слуги вытеснили из келлии… Едва выпросив для себя уголок в сенях, он не спускал глаз с того, на кого прежде и взглянуть не хотел. Обманутый сам собой, пришедший крестьянин заплакал и укорял себя в невежестве. «Конечно, слеп я, – говорил он, – что не мог узнать человека Божия и не отдал подобающей ему чести; как теперь предстану лицу его!» Но Сергий вскоре утешил его.

Когда князь простился с праведником, крестьянин припал к ногам его и раскаялся в безумии своем… «Ты один прав, – поднимая его, сказал святой муж, – что почел меня старцем, ничего не значащим; все прочие обманываются». – Вот случай из жизни преп. Сергия!

II. а) Из этого рассказа мы можем, во-первых, поучиться смиренномудрию. Преп. Сергий, несмотря на высоту своих добродетелей, на силу своих чудотворений, несмотря на величие свое среди братии своей, на особенное уважение и от простолюдинов и от державных земли, не обиделся на того, кто возгнушался им, как последним работником, как нищим; признает правым того, кто счел его старцем, ничего не значащим. Мы ли смеем гневаться на справедливых презрителей нашей неправды, наших непристойностей, наших беспорядков; жаловаться на гнушающихся нашей бедностью духовною, нашею постыдною работою греху? Мы ли дерзнем заниматься собою, тщеславиться, сделав какое-либо мнимо доброе дело, возвысясь над своим собратом на одну пядень, пользуясь малейшим и притом часто вынужденным уважением от подчиненных нам, от одолженных нами? Когда исполните все поведанное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что Бог производит в нас и хотение и действие по Своему благоволению, говорит свящ. Писание. Кто хочет быть бо́лыпим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Господь унижает и возвышает; из праха подъемлет Он бедного; из брения возвышает нищего, посаждая с вельможами, и престол славы дает им в наследие, учит слово Божие. Следовательно, не должны ли мы, вместе с царем и пророком Давидом, говорить так: не нам, Господи, не нам, но имени Твоему даждь славу?

б) Сверх урока христианского смирения мы познаем отсюда, во-вторых, ту истину, что слава следует за добродетелью, как тень за телом. Истинная добродетель как ни старается укрыться от взора людей, как далеко ни уединяется от мира, мир ее находит; как ни смиряет себя, ни ставит себя в ничто, все дорожат насладиться ее видением и беседой, получить от нее благословение. Она – как благоуханный цвет, кроющийся в дикой траве, но не могущий укрыться, потому что благоухание далеко об нем возвещает. Преп. Сергий поселился было среди густого леса, в месте удаленном не только от жилищ, но и от путей человеческих: несмотря на то, свет добрых дел его увидали и там; благоухание святого жития его услышали и оттуда. На свет его добродетелей, по благоуханию его благочестия приходят к нему издалека и сельские жители, и обитатели столицы, и простолюдины, и великие князья.

в) Поучившись смиренномудрию, уверясь в неразлучности славы с добродетелью, мы из сего повествования еще вразумляемся ценить людей не по наружности, не по одежде, не по роду занятий, а по внутренним качествам души, по совершенствам ума и воли. Наружность часто бывает обманчива. Излишняя изысканность в одежде есть явный признак наготы духовной, вывеска легкомыслия, суетности, жалкого тщеславия. Самого низкого рода занятий, если он честен, необходим и полезен в жизни либо частной, либо общественной, гнушаться несправедливо, даже безрассудно. Преподобный Сергий был избранный сосуд благодати, истинный подвижник добродетелей, предмет всеобщего благоговения, знаменитый игумен Троицкой обители: но по наружности он казался изможденным, уничиженным старцем; носил одежду из такой ткани, которую, как негодную, отвергли прочие, и притом по большей части ветхую, покрытую заплатами и напоенную потом; исправлял самую черную работу в монастыре: копал гряды, рубил дрова и приносил к келлиям, молол в жерновах, пек хлебы, варил пищу, шил одежду и обувь, воду в двух водоносах на своих раменах носил на гору и поставлял у келлии каждого. Можно ли поэтому судить о человеке по внешнему виду, по одежде, по роду занятий?