Array Сборник статей - Софиология и неопатристический синтез. Богословские итоги философского развития

См.: Парменид. О природе // Фрагменты ранних греческих философов. М., 1989. Ч. I. С. 295.

См. комментарий А. Ф. Лосева к «Тимею» Платона: Платон. Собрание соч.: В 4 т. М., 1994. Т. 3. С. 608.

См.: Шеллинг. Идеи к философии природы как введение в изучение этой науки. СПб., 1998. С. 72. Новалис, когда говорит: «Поэт постигает природу лучше, нежели разум ученого» лишь повторяет Шеллинга.

Шеллинг. Философия искусства. М., 1999. С. 268.

Уместно напомнить здесь строки из стихотворения Ф. И. Тютчева «День и ночь»:

На мир таинственный духов,

Над этой бездной безымянной,

Покров наброшен златотканный

Высокой волею богов.

Булгаков С. Н. Природа в философии Вл. Соловьева // Булгаков С. Н. Соч.: В 2 т. Т. 1. С. 31.

См.: Булгаков С. Н. Труп красоты. По поводу картин Пикассо // Булгаков С. Н. Тихие думы. С. 37.

Вот лишь один характерный пример булгаковских рассуждений на эту тему: «…чисто рассудочная, или, что то же, научная философия необходимо безжизненна, весь мир она опрыскивает мертвой водой. Поэтому же у живых существ нет и не может быть до конца последовательной рассудочной философии: ненавистный “психологизм” оказывается в ней неистребим, даже Спиноза из мертвой пустыни своего вещного детерминизма спасается в amor Dei intellectualis, т. е. все-таки живое, ибо любовное, постижение мира, который оказывается поэтому substantia sive natura sive Deus. И Кант спасается из царства чистой рассудочности в практический, т. е. живой разум, ценою внутреннего дуализма спасая личность… Рассудочная ориентировка в жизни (идеал “чистого трансцендентализма”, с исключением всякого “психологизма”) мыслима только при полном упразднении живого человеческого существа в его конкретной целостности…» (Булгаков С. Н. Философия хозяйства // Булгаков С. Н. Соч.: В 2 т. Т. 1. С. 25–26).

Лейбниц Готфрид Вильгельм. Теодицея // Лейбниц Готфрид Вильгельм. Соч.: В 4 т. М., 1989. Т. 4. С. 494.

Повесть временных лет. Ч. 1. Текст. Перевод. М.; Л., 1950. С. 274.

«…превозмогающая сила Софии, как разум мира, неисчерпаемое его богатство и красота форм» открывается «не из дурной бесконечности кантовского опыта, но внутренним оком в целости и единстве» (Булгаков С. Н. Ипостась и ипостасность (Sholia к Свету Невечернему) // Булгаков С. Н. Труды о Троичности / Сост., подгот. текста и примеч. А. Резниченко. М., 2001. С. 36).

Кант Иммануил. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане. 1784 // Кант Иммануил. Соч.: В 6 т. М., 1966. Т. 6. С. 17–18.

Там же. С. 18.

Там же. С. 16.

Кант Иммануил. Идея всеобщей истории… С. 8.

Там же. С. 22.

Булгаков С. Н. Свет Невечерний. М., 1994. С. 57. Здесь и далее в цитатах авторский курсив специально не оговаривается.

Там же. С. 57–58.

Булгаков. Свет Невечерний. С. 13.

Там же.

Там же. С. 14.

Там же.

Там же.

Булгаков С. Н. Две встречи (1898–1924) (Из записной книжки) // Булгаков С. Н. Тихие думы. М., 1996. С. 390.

Булгаков. Свет Невечерний. С. 14.

Там же.

Булгаков. Свет Невечерний. С. 14.

Там же. С. 13.

По ходу дела эта интенция русской философии была очень востребована в личных религиозных обращениях советского периода, «к духовной жизни через культуру», но, похоже, иссякает в настоящее время.

Булгаков. Две встречи. С. 390.

Булгаков. Свет Невечерний. С. 16.

Там же. С. 17.

Булгаков С. Н. Свет Невечерний. С. 17.

«Небесный огнь оживляет черты кисти его, когда он изображает божество», соединяя в образе Сикстинской мадонны «красоту, невинность, святость».

Карамзин сам беседовал с Кантом, о чем оставил выразительные страницы в «Письмах русского путешественника»: «Вчерась же после обеда был я у славного Канта, глубокомысленного, тонкого метафизика…

Говорю о нравственном законе: назовем его совестию, чувством добра и зла… говоря о нашем определении, о жизни будущей и проч., предполагаем уже бытие Всевечного Творческого разума, все для чего-нибудь, и все благо творящего… Здесь разум погашает светильник свой, и мы во тьме остаемся; одна фантазия может носиться во тьме сей и творить несобытное» (Л., 1984. С. 20–21).

«Час, который провел я перед этой Мадонною, принадлежит к счастливым часам жизни… Вокруг меня все было тихо; сперва с некоторым усилием вошел в самого себя; потом ясно начал чувствовать, что душа распространяется; какое-то трогательное чувство величия в нее входило; неизобразимое было для нее изображено, и она была там, где только в лучшие минуты жизни быть может. Гений чистой красоты был с нею… Он лишь в чистые мгновенья Бытия слетает к нам, И приносит откровенья, Благодатные сердцам… эта картина родилась в минуту чуда: занавес раздернулся, и тайна неба открылась глазам человека… это не пустота и не туман, а какой-то тихий, неестественный свет, полный ангелами… Он писал не для глаз… но для души, которая, чем более ищет, тем более находит» (Жуковский В. А. Рафаэлева мадонна // Жуковский В. А. Полн. собр. соч. СПб., 1902. Т. 12. С. 10).

Булгаков. Свет Невечерний. С. 16.

Толстой Л. Н. Собр. соч.: В 22 т. Т. 10. М., 1982. С. 32.

Шмеман Александр, прот. Дневники. 1973–1983. М., 2005. С. 527.

См.: Булгаков С. Н. Владимир Соловьев и Анна Шмидт // Булгаков С. Н. Тихие думы. М., 1996.

Кант И. Критика способности суждения. СПб., 2001. С. 277.

Доброхотов А. Л. Телеология Канта как учение о культуре // Доброхотов А. Л. Избранное. М., 2008. С. 286.

Там же.