Михаил Шкаровский - Константинопольский Патриархат и Русская Православная Церковь в первой половине XX века

Под давлением правительства Финляндии Патриарх Григорий VII разрешил Финляндской Православной Церкви принять григорианскую Пасхалию, затем начались гонения на сторонников старого стиля в Валаамском и Коневском монастырях. После освобождения Патриарха Тихона из-под ареста Финляндское Церковное управление посланием от 13 октября 1923 г. уведомило Первосвятителя о происшедших в Финляндской Церкви изменениях. Заслушав доклад архиепископа Серафима (Лукьянова), 14/27 ноября Патриарх Тихон и Священный Синод Российской Церкви приняли постановление: «Так как Святейший Патриарх Тихон вступил в управление Российской Православной Церковью, то причина, по которой Константинопольский Патриарх считал нужным временно подчинить Финляндскую Церковь своей юрисдикции, ныне отпадает, и Финляндская епархия должна возвратиться под ведение Патриарха Всероссийского». [139] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России. С. 304; Указы Священного Синода при Святейшем Патриархе Всероссийском // Церковные ведомости. 1924. № 3–4. С. 1. Однако это постановление в Фанаре проигнорировали, а Финляндское Церковное управление 15 февраля 1924 г. ответило, что отделение было окончательным.

В частной переписке Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского) начала 1930-х гг. встречается утверждение, что Патриарх Тихон не объявлял официально о разрыве канонического общения с Финляндской Церковью. [140] См.: Утренняя заря. 1934. № 6–7. Однако в дальнейшем Московская Патриархия считала, что после отхода без отпускной грамоты Финляндской Православной Церкви от Русской Церкви каноническое общение между Церквами было прервано. [141] Шевченко Т. И. Указ. соч. С. 117.

29 декабря 1923 г. решением Государственного Совета и указом президента Финляндии, за несоответствие закону о языке, архиепископ Серафим был отстранен от возглавления епархией, как «не пожелавший ходатайствовать о предоставлении отсрочки для изучения финского языка». Владыке Серафиму оставили право совершать церковные богослужения, но он был полностью устранен от дальнейшего участия в управлении Церковью. [142] Там же. С. 110–111. С 1 января 1924 г. правительство возложило обязанности архиепископа Выборгского и Финляндского на Церковное управление, обязав его совместно с Собором войти с представлением о назначении нового архиепископа. Зарубежный Архиерейский Синод Русской Церкви признал это увольнение незаконным, заявив, что покинуть свой пост канонический глава мог только по суду или по собственному желанию. [143] Зачисление Архиепископа Серафима за штат // Церковные ведомости. 1924. № 3–4. С. 12. Официально новый архиепископ Финляндский, Герман (Аав), был избран на Соборе Финляндской Православной Церкви 13 июня 1925 г. и 14 августа того же года утвержден в этой должности президентом.

С середины 1920-х гг. митрополит Антоний (Храповицкий) называл нового финляндского архиерея «лже-епископом» и причащавшихся с ним призывал к покаянию, в частности в письме валаамскому иеромонаху Поликарпу от 27 января 1925 г. писал: «Печальные вести ваши я получил и много скорбел о безжалостном ожесточении архипастырей греческих, а Германа я считаю простым мирянином… Ясно, в Константинопольскую Патриархию вошла еретическая шайка. Пока речь шла о новшествах, прямо не воспрещенных канонами, Вы знаете, я советовал Вам послушание, а теперь именем Божиим советую: не повиноваться лже-епископу Герману и постыдно-умершему Патриарху Григорию VII-му, сгубившему своим делом Патриархат, ибо его пока еще неповинный преемник изгнан турками из Константинополя. За Патриархат, за святейшего Константина VI-го я уже заступался и буду еще заступаться, если и он не свихнется с православного пути, а Вам советую крепко держаться сего единого спасительного пути и все претерпеть: и разорение обители, и изгнание, и всякие лишения за святую веру». [144] Письма Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого). Джорданвилл, 1988. С. 164–165; Митрополит Антоний (Храповицкий). Избранные труды. Письма. Материалы. М., 2007. С. 98.

В другом письме того времени митрополит Антоний отмечал: «Но еще более беззаконно и жестоко было отношение покойного Патриарха Григория VII и его Синода к Финляндской епархии и к ее архиепископу [Серафиму (Лукьянову)]. Именно Вселенский Патриарх рукоположил ему в викария священника Аава (без всякого пострижения в монашество или даже в рясофор) не только без его, архиепископа, согласия, но даже вопреки его протесту; этим покойный Патриарх попрал основной канон Церкви – 6-е правило I Вселенского Собора (и многих других)… И вот, сей сомнительный епископ Герман, в мирском одеянии, побритый и подстриженный, расхаживает по улицам города на соблазн православных и, возбуждая злорадство иноверцев, а достойнейший архиепископ, грубо оскорбленный своим же лже-собратом, влачит печальные дни в ссылке, в тесном помещении монастыря на пустынном острове бурного Ладожского озера». [145] Монах Горазд. Указ. соч. С. 7–8.

При Патриархе Григории VII Константинопольская Патриархия признала неканоничную автокефалию Польской Православной Церкви. 18 ноября 1923 г. ее глава митрополит Дионисий (Валединский) написал Патриарху Тихону, что воспринял «достоинство митрополита Варшавского и Волынского и всея Польши избранием Собора боголюбезных епископов православной митрополии в Польше, с согласия Правительства Республики Польской и по утверждении и благословении Святейшего Мелетия IV, Патриарха Константинопольского и Вселенского». Владыка Дионисий просил «благословить самостоятельное существование Православной Церкви в Польском государстве». [146] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России. С. 320.

В ответном послании митрополиту Дионисию от 5 июня 1924 г. Московский Патриарх отнесся к предоставлению автокефалии отрицательно и выразил свое недоумение утверждением Константинопольским Патриархом акта избрания митрополита Варшавского и всея Польши: «Для Нас остается неясным, на основании каких канонических правил часть Всероссийской Православной Церкви без согласия Поместного Собора и благословения ее Предстоятеля могла стать независимой, и, какими каноническими правилами руководясь, Святейший Мелетий IV, бывший Патриарх Константинопольский, счел себя вправе простирать свою власть на часть Патриархата Всероссийского». [147] Там же; Монах Горазд. Указ. соч. С. 320–321. Однако это послание не возымело должного воздействия. За три дня до своей смерти Константинопольский Патриарх Григорий VII подписал Томос от 13 ноября 1924 г. о признании автокефалии Православной Церкви в Польше. В основу этого Томоса он положил утверждение, что строй церковных дел якобы должен соответствовать политическим и общественным формам. Новое послание Святейшего Патриарха Тихона от 6 апреля 1925 г., отрицающее автокефалию Польской Церкви, уже не могло изменить ситуацию. [148] Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России. С. 359–361.