Андрей Кострюков - Русская Зарубежная Церковь в первой половине 1920-х годов. Организация церковного управления в эмиграции

Итак, согласно этому документу, Зарубежное ВЦУ было признано Высшей Церковной властью в Москве и оставлено «с прежними его полномочиями», хотя круг этих полномочий так и не был обозначен. Те ли это полномочия, которые были предусмотрены указом № 362? Или те полномочия, которыми уже фактически обладало Заграничное ВЦУ? Далее, из ведения ВЦУ исключены государства, отделившиеся от Российской Империи, но ничего не сказано об Азиатских государствах и Северной Америке. Нельзя ли предположить, что Московская Патриархия тем самым предоставила Высшему Церковному Управлению право юрисдикции над остальными общинами русских беженцев по всему миру?

Однако, что бы ни подразумевало это постановление, оно осталось неизвестным за границей, ибо впоследствии защитники Зарубежной Церкви на него не ссылались. На руках зарубежные архиереи не имели ни одного документа, прямо подтверждающего их полномочия. Епископ Вениамин (Федченков) в своем докладе на Архиерейском Соборе 1922 г. сказал, что когда Иерусалимский патриарх затребовал документ о полномочиях заграничного ВЦУ, оно не смогло «в полное и несомненное подтверждение себя указать на какой-либо прямой документ», в связи с чем Иерусалимский патриарх отказался признать Высшее Церковное Управление заграницей [153] ГА РФ. Ф. 6343. Оп. 1. Д. 4. Л. 67 об. .

Можно сделать вывод, что какими бы ни были спорными в каноническом отношении основания для образования Высшего Церковного Управления заграницей, Церковь в Отечестве все же признавала его.

Зная об этом, зарубежные архиереи, однако, понимали, что более твердое каноническое обоснование для Высшего Церковного Управления необходимо.

Русский Всезаграничный Церковный (или, как его часто называют, Карловацкий) Собор является одним из важнейших событий в истории Зарубежной Церкви. Призванный снять проблемы, возникшие перед Церковью в эмиграции, он стал для Русского Зарубежья причиной еще больших проблем.

Мысль о созыве Собора была впервые высказана в Константинополе. Инициатором эмигрантского церковного совещания стал епископ Вениамин (Федченков), желавший продолжать дело Белого Движения за пределами России [154] Зернов Н. Юрисдикционные споры. С. 124. . На заседании Высшего Церковного Управления заграницей 19–21 апреля 1921 г. и было решено «организовать Собрание представителей Русской Православной Церкви заграницей для объединения, урегулирования и оживления церковной деятельности» [155] Деяния Русского Всезарубежного Собора. С. 5. .

О своих планах созвать Заграничное собрание зарубежные иерархи поставили в известность Константинопольскую Патриархию [156] Жилинский Н. Необходимое дополнение // Вера и родина. 1924. № 8–9. С. 175. , Сербского Патриарха Димитрия, а также Патриарха Тихона. О предполагаемом Соборе сообщил Патриарху Тихону в своем письме и архиепископ Евлогий [157] Следственное дело Патриарха Тихона. С .692–693. .

Согласно выработанному в Константинополе «Положению о Созыве Собрания Российских Церквей», в состав собрания должны были входить «представители всех заграничных автономных церквей, епархий, округов и миссий, пребывающих в подчинении Святейшему Патриарху Всероссийскому». В «Положении» отмечается также, что «Собрание признает над собой полную во всех отношениях архипастырскую власть Патриарха Московского» и «все постановления Собрания поступают на утверждение Святейшего Патриарха, а до его утверждения, в нужных случаях, проводятся, как временная мера, распоряжением Высшего Русского Церковного Управления» [158] Деяния Русского Всезарубежного Собора. С .5–6. .

Необходимость в Соборе чувствовалась довольно остро. Прежде всего, оказавшиеся в изгнании архиереи понимали, что их каноническое положение является непрочным и для обоснования своей деятельности следует заручиться благословением церковной власти в России.

Были и другие проблемы. Вот что сказано об этом в соборных деяниях: «Расстройство русских церковных дел заграницей, вызванное длящейся российской смутой и отсутствием связи с Всероссийской Церковной центральной властью, большой наплыв русских беженцев за границу и образовавших собой в местах расселения целые колонии и лагери, нуждающиеся в пастырском попечительстве; усилившаяся среди русских за границей, ввиду их временного, но тяжкого беженского состояния, пропаганда врагов Русской Православной Церкви; заботы о наилучшем пастырском окормлении русских беженцев и воинских частей Русской Армии – все это побудило возглавляемое старейшим Иерархом Российской Православной Церкви Экзархом Вселенского Патриарха Высокопреосвященным Антонием, митрополитом Киевским и Галицким – Высшее Русское Церковное управление заграницей <���…> озаботиться благоустройством церковной жизни русских за границей» [159] Там же. С .3. . Проблем было множество, решить их силами беженцев было непросто. По-своему прав был архимандрит Антоний (Дашкевич), впоследствии епископ Алеутский и Аляскинский, писавший, что Собор «будет очень дорого стоить, а всех вопросов времени не разрешить на реках – кому Вавилонских, кому – Дунайских» [160] ГА РФ. Ф. 5919. Оп. 1. Д. 24. Л. 1. . Действительно, только сложностью обстановки и невозможностью взвесить все «за» и «против» можно объяснить печальный факт, что на Собор были допущены политики-миряне, уведшие его с пути церковного на путь политический. Но, с другой стороны, накопившиеся проблемы надо было когда-то преодолевать, а потому Собор был необходим.

Общецерковное заграничное собрание должно было ответить на возникшие вопросы. Состоялось собрание уже по переезде ВЦУ в Сремские Карловцы, и заседания его проходили с 21 ноября по 3 декабря 1921 г. В ходе заседаний Собрание переименовало себя в Русский Всезаграничный Церковный Собор.

Постановления Собора можно условно разделить на две части, одна из которых представляет собой решения внутрицерковных вопросов, другая – решения вопросов политических.

К первому кругу вопросов следует отнести принятую на Соборе резолюцию об управлении Зарубежной Церковью.

Высшее Церковное Управление, согласно решению Собора, состояло из Синода архиереев (Русского Заграничного Синода) и Высшего Церковного Совета (ВЦС). Председателем Синода и ВЦС стал митрополит Антоний (Храповицкий), которому было усвоено звание Наместника Патриарха. Управление делами Зарубежной Церкви принадлежало Наместнику вместе с Заграничным Синодом и Высшим Церковным Советом. Наместник и органы управления были подотчетны Всероссийскому Патриарху, а также заграничным Поместным Соборам. Патриарх должен был утверждать и состав архиереев, входящих в Синод [161] Деяния Русского Всезарубежного Собора. С. 39–40. .