архимандрит Антонин Капустин - Из Иерусалима. Статьи, очерки, корреспонденции. 1866–1891

После службы был большой прием у Патриарха с обычным угощением, а потом и обед для всех должностных лиц русских, находящихся в Иерусалиме. К столу доставлен был из Яффы целый транспорт рыбы. Обязательно ласковый хозяин угощал, между прочим, и свежим виноградом прошлогоднего прозябения, довисевшим до сего дня на родном стебле. Очень удачно при этом умный старец сопоставил свежесть старого плода со свежестью начинающейся старости венценосного Юбиляра. Одушевленные тосты следовали затем своим порядком.

А. Солодянский

Печатается по публикации: Северная почта. 1868. № 94.

По напрасному страху непогоды, я лишил себя незаменимого удовольствия поклоннического быть в минувший праздник Богоявления на Иордане. Зато видел, как совершается великое водосвятие в храме Воскресения. О нем не лишним считаю передать во всеобщее сведение Православия.

Собственно, водосвятий было два, одно – накануне праздника, другое – в самый праздник, как это делается и у нас по всей России. Первое совершалось в церкви св. апостола Иакова Брата Господня, считающейся кафедральным храмом Патриарха Иерусалимского. По уставу, оно было в конце литургии. Священнодействовал один из архиепископов. Патриарх присутствовал при том.

Я не видел сего водосвятия, ибо никак не думал, что служба, соединяемая с вечерним последованием, будет правиться, по обычаю всего Востока, рано утром, даже – почти ночью. Зато уже старался не пропустить службы на самый праздник. Первый утренний звон святогробский был в 10 часов ночи по древнему счету, или около 3-х часов по-нашему. Как говорили, он означал начало домашнего водосвятия Патриархии. Затем он возобновился еще раз и знаменовал собою, без сомнения, начало Богоявленской утрени. Для нас, пребывающих за городом, оба звона были гласом вопиющего в пустыне. Мы не могли явиться на зов их. Городские ворота постоянно затворяются на ночь и стоят замкнутыми до рассвета. Еще в потемках мы пришли к ним (Яффским) и несколько времени ждали их отверзения, внимая третьему звону, глухо доносившемуся к нам из-за стен и служившему, как полагать можно было, благовестом к литургии.

Чуть стало светать, нас впустили в город. В храме мы нашли, что утреня действительно уже кончилась, и Патриарх читал перед алтарем входные молитвы. Посередине церкви возвышался водосвятный стол особого устройства, обнесенный решеткой с северной, восточной и южной стороны, продолговатый и богато убранный, уставленный большим воздвизальным крестом, иконами, рипидами и подсвечниками, осенившими собою три сосуда, наполненные водой. К столу нужно было восходить тремя или четырьмя ступенями. Последовало облачение Патриарха на его кафедре, или точнее перед нею, на последней из ее ступеней. 4 архиерея предварительно уже взяли у него благословение и ушли облачаться в алтарь. Впрочем, по существующему порядку, они не принимают участия в водоосвящении. По окончании облачения певцы начали петь: Глас Господень на водах и прочие тропари, а Патриарх в предхождении 4-х иеродиаконов с дикириями и трикириями стал кадить уготованную водосвятницу, алтарь, иконостас и всю церковь с народом. Окончив каждение, он возвратился на свою кафедру, а один из архидиаконов, взяв у него благословение, отошел к столу, обратился лицом к востоку и медленно-торжественным, громким голосом начал произносить стихиру: Днесь Христос на Иордан прийде креститися, повторив этот стих трижды. Также три раза он произнес и слова: слава явлъшемуся Богу, в конце стихиры. Чтение это походило более на пение. Вся церковь молилась при троекратном славословии явившемуся Богу, и минута эта была действительно торжественна.

После стихиры, изменив хвалебный тон в молитвенный, архидиакон стал произносить так называемую Славу [251] Φήμη – молва (по преимуществу добрая), слава, величание, титул. . Можно было ожидать чего-нибудь вроде наших многолетствований, положенных на Царских часах или по вечерне в Рождественский и Богоявленский сочельники. Оказалось нечто иное. Архидиакон проговорил сперва: «Утверди Господи Боже святую и непорочную веру благочестивых и православных христиан со святою обителью сею во веки веков». Тем и окончилась собственно молитва. Священноглашатай еще раз меняет тон и обращается неожиданно в проповедника. Дав предстоящим закрепить свое краткое молитвенное воззвание словом: аминь, он ораторски, хотя довольно однотонно, произнес следующее:

«Что сие? Опять праздник Владычний облиставает нас. Опять усматриваются таинства, которыми действуются совершеннейшие и высочайшие (вещи). О тайн новых! О божественной превышемудренной мудрости! Человек земный и перстный преобразуется в небесного и боговидного. Вся тварь освящается; водных же и воздушных лукавых духов сокрушается рог. Кто может воспеть по достоянию, или подыскать достойные слова, могущие хотя сколько-нибудь развить величие настоящего праздника? Кто изглаголет силы Твои, Христе Царю? Ты, прежде век родившийся от Отца без матери, соприсносущный Отцу и соединомысленный Духу, из небытия воззвал тварь, и, всячески ее украсив, соделал обиталищем, исполненным всякой благодати. Лишь помыслил Отец о небесных чиноначалиях, и помысл осуществился, действуемый Словом и извествуемый Духом. Он творит руками человека по образу Своему, – богозданное подобие (Себя), – союз вещественного и невещественного, свидетельство многоразличной премудрости Своей, сей малый в великом мире мир, по гласу богословному Но славе сего завидует зависти отец. Подползает развратитель, преобразившись в образ змии, наушничает и запинает его, обольстив надеждою божества, и, отдалив от Бога, уводит пленным и порабощает – увы! – создание царское и властвует над образом Божиим, лукавейший!

Но не презрел в конец естеством Благий. Что же творит? Но чего только не творит?.. Чудодействует прежде закона, великотворит в законе, хотя возвысить долустремящегося и долемудрствующего. Наконец, приклонив небеса, сходит, все падшее естество восприемлет от Девы Богоотроковицы, и рождается из нее без отца во времени, яко Младенец (которому в минувший праздник в Вифлееме, в вертепе и яслях восслав со Ангелами славословие, мы раболепно поклонялись с пастырями и волхвами, воздав Ему служение как Богу), потом растет мудростью и возрастом, и все проходит и переносит человеколеп-но, уловляя тем и посрамляя запинателя, а отчуждившегося усвояя Себе.

Бывши же лет яко тридесяти, приходит на Иордан ко Иоанну. Ходяй на крилу ветреню [252] В синодальном переводе: Устрояешь над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею, шествуешь на крыльях ветра (Пс. 103, 3). , горе яко Бог, в сей день творит шествие доле, чтобы соделать нам удобовходным ход на небеса. В сей день приходит на гороливный Иордан Поставивший на горах воды. В сей день приходит на Иордан водоворотный Тот, чьим велением древле стали воды в собраниях своих. В сей день приходит на Иордан, сей самый Иордан быстротечный Рассекший древле при Иисусе Навине и Проведший через него Израильский народ, – в сей день Он приходит на Иордан ко Иоанну креститися от него [253] В синодальном переводе: Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него (Мф. 3, 13). . О несказанное смирение! О неизреченное снисхождение! Посему и Иордан уже не останавливает течения своего, как древле, но возвращается, но идет назад, возвещая величие таинства; что прозрительными очами уразумев древле и Псалмопевец вопиет в исступлении: что ти есть море, яко побегло ecu, и тебе Иордане, яко возвратился ecu вспять? [254] В синодальном переводе: Что с тобою море, что ты побежало, и [с тобою], Иордан, что ты обратился назад? (Пс. 113, 5). Возвратился, говорит, ибо узнал в струях моих крещаемого Бога, – Бога, но не в одном Божестве, а и человека, – человека, но не простого. Возвратился, чтобы не сгореть от огня Божества.