Алексей Уминский - Мы с тобой одной крови. Лекции, беседы, проповеди

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

№ ИС Р15-507-0386

© прот. А. Уминский, текст, 2015

© Данилова А.А., составитель, 2015

© PRAVMIR.RU,интернет-портал «Православие и мир», 2015

© ООО ТД «Белый город», 2015

© Издательство «ДАРЪ», оформление, 2015

О Евангелии всегда говорить очень сложно, потому что эта книга настолько несопоставима с нашей жизнью, что всегда как-то теряешься. А с другой стороны, у нас никакого другого выхода нет, кроме как жить по Евангелию. Эта проблема несопоставимости жизни по-человечески с жизнью по Евангелию в нашем сознании трансформируется в то, что мы начинаем в большей степени прилепляться к второстепенному и ценить его, считая его главным. И когда это второстепенное меняется, у нас возникает ощущение, что земля уходит из-под ног. Вспомните старообрядческий раскол. Ну, казалось бы, смысл-то в чем? Почему вдруг людям так оказалось важным двоеперстие, или ударения, или «хождение посолонь», или еще что-то такое, что, в общем-то, к жизни во Христе отношения не имеет и не является христианством вообще?

У меня ощущение, что мы входим в некий новый период нового старообрядчества, когда для нас второстепенное является знаком христианства, когда мы определяем свою жизнь во Христе тем, как исполняется богослужебный круг, как мы этот богослужебный круг для себя воспринимаем, как мы воцерковляемся.

В чем заключается воцерковление сегодня? В том, чтобы человек благополучно стал как все: по воскресеньям приходил в храм, регулярно исповедовался и причащался, соблюдал посты, утренние-вечерние правила, три канона перед Причастием и все, как положено.

О чем священник спрашивает обычно на исповеди человека? Утренние и вечерние правила читаете? Посты соблюдаете? Ко Причастию готовились? А вопрос, как живет человек по Евангелию, не задается вообще! Даже не осмысляется никем – ни священниками, ни народом Божиим. И это одна из величайших проблем, которые существуют в нашей церковной жизни.

Евангелие отошло на второй план – по понятным причинам. Нам очень неудобно жить с Евангелием, нам очень тяжело переносить на себя евангельские слова. Как многих смущает поразительный фильм Дрейера «Слово» о том, как человек, христианин, воскрешает мертвых. Ну, как же так, он в прелести! А с другой стороны, давайте откроем Евангелие от Марка и прочтем: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет. Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут изгонять бесов; будут говорить новыми языками; будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им; возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк. 16, 16–18).

Когда мы читаем эти слова, кто-нибудь их к себе применяет? Для кого написаны эти слова? Для кого написаны слова про веру, которая может двигать горами? Для кого написаны слова: «Господи, повели мне к Тебе идти по воде»? И такое ощущение, что когда мы читаем Евангелие, мы говорим – это не про нас, это про кого-то другого написано, это к нам отношения не имеет. Но как только мы решаем для себя, что что-то в Евангелии к нам отношения не имеет, то мы – шаг за шагом – начинаем отказываться от Евангелия. И тогда Евангелие становится для нас одной из форм молитвенного правила. Мы совершенно не понимаем, что Евангелие для нас написано, и жить нам по нему надо, мерить себя по нему надо. И исполнять его нам надо.

Мы говорим, что очень мало любви вокруг нас, что внутри Церкви все формализовано. Но ведь источником любви является Сам Христос! А Христос с нами говорит через Евангелие. Евангелие – это источник любви, источник той науки любви, которая только одна нас может научить чему-то. Ни утреннее-вечернее правило, ни посты, ничто либо другое любви, в общем-то, не учит. Все это поддерживает нас в горении любви, дает нам возможность опереться на что-то в нашем движении к любви, но самой любви не учит! И поэтому, когда мы говорим, что происходит оскудение любви, мы должны понять, что это оскудение происходит от того, что Евангелие вышло из нашей жизни и оказалось где-то на периферии сознания.

Да, мы читаем Евангелие, да, священник даже иногда может о Евангелии что-то проповедовать. Мы послушаем и спокойно скажем: «Хорошая проповедь» или «Так себе». Но самим для себя Евангелие проповедовать, открывать, понимать, размышлять, этим Евангелием раниться, если хотите, – этого нет, это почти ушло из жизни Церкви. И мне хотелось обратить ваше внимание на то, что Евангелие должно стать главным содержанием нашей веры, потому что евангелистами себя называют кто угодно, но только не православные христиане. А мы и есть настоящие евангелисты, мы храним Евангелие неповрежденным, храним его в свете святоотеческого учения и предания нашей Церкви.

Чтение Евангелия – дело глубоко индивидуальное. Оно не может ограничиваться чтением Евангелия, к которому мы привыкли на богослужении. Это прежде всего индивидуальный личный труд человека, его личная встреча с этой Книгой, потому что даже если в храме Евангелие будут читать на русском, оно все равно будет восприниматься не просто. То, что читается вслух при большом количестве людей, не всегда достигает цели. Нужен особый момент.

Мы забыли слова «любовь» и «свобода» – эти слова человек может получить из Евангелия при личном чтении и при личном труде. Когда в доме нет любви, какая разница, как там расставлена мебель. Я считаю, что это первоочередная проблема. И даже если мы будем читать в храмах Евангелие по-русски, не достигнув любви и свободы, это не принесет никакой пользы, а только разделит Церковь.

У нас есть естественное стремление к комфорту, а Евангелие это стремление к комфорту как-то сбивает. Но мы, тем не менее, все время стремимся к благополучию, оправдывая его чем-то рациональным, говорим, что это – знаки нашего величия, нашего могущества, чего угодно. Но там, где есть Евангелие, не может быть благополучия. Церковь, где есть Евангелие, не может быть молчащей Церковью.

Евангелие вышло из центра нашей жизни во Христе. А раз это так, то и литургия тоже становится одной из форм хождения по церковному кругу – исповедовался, причастился – и все очень хорошо. Иди дальше – от Пасхи до Пасхи, от поста до поста, от исповеди до исповеди, от причастия до причастия. Литургия не переживается евангельски – слова «Сие есть Тело Мое и Сия есть Кровь Моя» стали просто словами литургии. И переживания того, что ты сейчас вкусишь распятие Божие, что ты сейчас столкнешься с Крестом, нет.