Сборник - Цветник духовный

Нет ни одной добродетели, сдружающей и соединяющей человека с Богом, которая бы не зависела от любви и в ней не сосредотачивалась, неприметным образом держась на ней и ею сохраняясь.

Спасение души христианин должен считать своей главнейшей, даже единственной для себя целью, а все прочее – средствами к этой цели.

Вечное спасение так нужно, что без него все ничто.

Безобразие порока и ничтожество свое тогда только мы почувствуем, когда будем пленяться красотой добродетели и бесконечными совершенствами Творца Всемогущего.

Добродетель величественна в порфире, любезна и в рубищах, преславна под шлемом и щитом, знаменита и на ниве, достохвальна в храме у священного алтаря; благословенна и в доме, в городе и селе. С какой стороны ни посмотрим на лицо ее, везде она чиста, прекрасна, божественна.

Неделание зла есть только «первая ступень» в добродетельной жизни, – не более как только еще восхождение от порочной жизни к добродетели. Чтобы сотворить спасение своей души, недостаточно ограничить себя одним лишь уклонением от зла, но надобно и делать добро. Уклоняйся от зла, – говорит псалмопевец, – и делай добро (Пс. 33, 15).

Не предаваясь пороку и не работая с усердием Господу, мы, как пылинки в воздухе, вращаемся между небом и землей: нет у нас ни полета к небу, ни точки стояния на земле.

Неприятно смотреть на деревья с их обнаженными сучьями и ветвями, неприятно видеть замерзшее поле, на котором не зеленеет ни одна травка, но еще печальнее вид холодного к добру сердца, без соков и силы к добру, без цвета духовной жизни, без плода правды.

Мало не делать зла, надо делать добро, надо даже искать случая его делать. Кто ищет этого случая, тот всегда найдет его.

Живи так, чтобы душа твоя была подвижна на добро, как огнь.

Как дитя учится говорить, так совершеннолетний учится быть добродетельным: оба посредством веры и упражнения.

Кто учится добродетелям и не исполняет их, тот подобен человеку, который пашет, но забывает сеять.

Если хочешь именоваться рабом Господним, то вступи и в подвиги раба.

Легкость совершения греха и трудность доб-роделания не должны заставлять нас отказываться от последнего и соглашаться на первый.

Лучше трудное избирать, если оно полезно, и легкое оставлять, если оно вредно.

Не сделаешь над собой усилия, не получишь Царствия Небесного.

Кто бегает от терпения, тот бегает от спасения.

Трудно спасение, но нельзя сказать, что оно невозможно.

Не думайте, что заповедей невозможно исполнить; и ныне многие исполняют их.

Среди самых разнообразных занятий находится у нас время для удовлетворения каким-нибудь случайным прихотям, для упражнения в том или другом искусстве, для изучения той или другой науки, для праздного чтения какой-нибудь легкомысленной книги. Нет только ни сил, ни времени для попечения о душе.

Припомни, сколько трудов нужно употребить для приготовления и одного куска хлеба: не тяготись же трудами ради спасения вечного – дела важнейшего и необходимейшего.

Представьте случай, когда огромная река принимает другое направление течения, по воле людей. Вначале это требует громадных, почти невозможных усилий, пока не выкопано новое русло, пока течение воды не введено в него. Но если река приняла однажды новое течение, то есть если вся сила воды устремилась по новому дну, между новыми берегами, быстрота течения начинает увеличиваться больше и больше, по мере пройденного пути. То же самое бывает и с твердостью в добре. Вначале она требовала и от святых сильной борьбы против чувственной природы, против себя, многих слез и молитв, пока их мысли и желания, все сердце их не отрешилось от земного и не утвердилось в Господе, пока вся их жизнь не оставила прежнего течения и не приняла нового. Но когда любовь к своему Господу Иисусу Христу глубоко укоренилась в их сердце, когда она приобрела силу и жизнь и окрепла в борьбе против греха, тогда им стало легко постоянно мыслить о Нем и как бы жить пред очами Его; поток их мысли шел в своем русле.

«Один взгляд на доброго, – говорит Н.М. Карамзин, – есть счастье для того, в ком не загрубело чувство добра». Тем более, следовательно, должен быть счастлив сам делатель добра.

Велик подвиг добродетели, а награда еще более, еще выше подвига.

Бремя Мое легко, – сказал Спаситель (Мф. 11, 30). Воистину легко! Ибо что может быть легче того бремени, которое само несет всякого, несущего его? Так тяжелые крылья птицы несут ее в воздушном пространстве.

Птице тяжки ли перья, которыми она летает по воздуху? Так и истинному христианину не тяжки заповеди Христовы, творением которых душа наша, оперившись, взлетает на небо.

Один брат спросил авву Сисоя: «Авва! Что делать мне? Я пал». Старец отвечал: «Встань». Брат сказал: «Я встал и опять пал». Старец отвечал: «Снова встань». «Доколе же мне вставать и падать?» – спросил еще брат. «До кончины твоей», – ответил старец.

Душа человеческая в мире сем подобна кораблю, плывущему против стремления волн: на одном месте никак нельзя остановиться, и если она не употребит усилия простираться вперед, то будет увлечена в глубину.

На пути спасения до самого гроба не должно быть для нас остановки и замедления. До какой бы степени нравственного совершенства ни достиг ты, все стремись и иди вперед.

Возможное для человека здесь на земле совершенство состоит только в стремлении к совершенству, стремлении непрерывном и постоянном (Флп. 3, 13–15).

Наше совершенство – непрестанное совершенствование. Тот, кто хорош, должен постоянно трудиться, чтобы сделаться лучшим.

Человек – не Бог, но цель его бытия есть уподобление Богу, по заповеди Божьей (Лев. 11, 45; Мф. 5, 48).

Хотя бы число твоих добродетелей равнялось числу звезд небесных, и тогда не будешь равен Богу по святости.

Если мы не упражняем сил своих в добрых делах, то непременно уже обращаемся в чем-нибудь плохом и порочном: подобно тому, как, плывя по реке, мы продвигаемся или вверх или вниз по течению ее.

Сколько бы ты высок ни был по нравственности, но закон – лестница нравственного приближения души к Богу – всегда выше тебя.