Владимир Зоберн - На алтарь Победы. Воевали, верили, победили

При этих потрясающих душу картинах фашистского изуверства в городах, оскверненных и залитых кровью, взволнованное сердце находило для себя утешение во встречах там же с советскими людьми, великими своим духом героизма. Эта поездка дала мне незабвенные встречи с партизанами, с бойцами, проходившими при мне через эти города к передовой линии фронта, с оставшимися в живых жителями этих городов и пригородных сел и деревень.

В городе Сычевке я беседовал с большой группой партизан из отряда Казакова, секретаря местного райкома партии. Среди этих партизан есть старики, есть девушки 18-20 лет. Одна из девушек, лет семнадцати, с гордостью патриотки, с молодым задором в голосе рассказывала о том, как вместе со своей подругой-однолеткой выполняла ответственное и опасное задание по взрыву немецкого поезда с боеприпасами и как это им удалось в полной мере. Сейчас эти партизаны, закончив свое боевое дело в тылу врага, распределяются на активную работу по восстановлению разрушенного и разоренного немцами Сычевского района.

Бойцы частей Красной армии, с которыми я встречался в городе Вязьме и других прифронтовых местах, горят, в буквальном смысле слова, непримиримой жаждой мести врагу за все его злодеяния и разграбление нашей родины. Один командир бригады сказал мне: «Мои бойцы рвутся в бой, как львы».

Уцелевшие жители освобожденных городов и деревень, прятавшиеся в дни оккупации в лесах, оврагах, землянках, сейчас тянутся вереницами по дорогам к своим родным гнездам и в подавляющем большинстве случаев приходят только к пепелищу: враг сжигает деревни дотла. Беседуя с этими людьми, преклоняешься перед той бодростью духа, той неиссякаемой энергией, с какой они сразу же принимаются за устройство временных жилищ в виде шалашей, с тем чтобы, получив от государства строительные материалы, вскоре же начать обстраиваться и одновременно трудиться над своей родной землей.

Вспоминаю такую картину.

Мы выехали из Гжатска к Вязьме. По всем дорогам тянутся несчастные жители, волоча свой уцелевший скарб. Старуха несет на спине мешок, рядом женщина с грудным ребенком на руках тащит санки. Велика тяга людей к родному месту, к родному дому. Мы останавливаемся, спрашиваем:

– Куда идете?

– Домой, под Гжатск.

– Откуда идете?

– А из лесу. В лесу в овраге скрывались.

Охотно рассказывают, как мучились, как голодали. Рассказывают просто, без надрыва. Горе их гнет, но не ломает. Так умеют о своих страданиях говорить только русские люди.

– А когда началась зима, – говорит старуха, – так подумали мы, что смерть за нами пришла. В лесу ничего уж не соберешь, и запасы к концу приходят. Так нет, разыскали нас партизаны, помогли нам… Теперь вот домой вернемся…

Вернемся домой!.. Об этом говорят все, с кем мы ни разговаривали, – старики, женщины, дети.

И не уходят эти люди с своих пепелищ, какие они находят вместо своих домов. Мы видели тех, кто уже пришел к родному месту, копошащимися над устройством себе временных жилищ. Неиссякаема сила духа в советском человеке!

Меня поразила одна характерная черта. Прибывающим в город жителям местные власти предлагают поселиться в уцелевших зданиях, но потерявшие свои родные дома люди предпочитают ютиться на своих пепелищах, даже если приходится поселиться в каком-нибудь уцелевшем погребе.

Особо хочется сказать о впечатлениях от нашей молодежи, помимо того, что я рассказал о девушках-партизанках. Наша советская молодежь, с которой мы встречались в этой поездке, – глубоко любит свою родину патриотической любовью, она героична, она полна неистребимой жажды жить и веры в то, что она и будет жить в свободной и счастливой стране после очищения ее от фашистской нечисти.

По пути из Вязьмы в Сычевку мы нагнали группу молодежи – по дороге шли четверо юношей и трое девушек. Мы остановились и стали их расспрашивать, откуда и куда они идут. Оборванные, изможденные, они производили внешним видом очень тягостное впечатление. Оказалось, что они из тех, кому удалось спастись от немецкого рабства. Это была одна из последних партий из Сычевки. В нее были собраны юноши лет 16-18 и девушки лет 15-17. Им связали руки и повели к месту отправки. Когда отошли на достаточное расстояние от города, пленникам руки развязали, чтобы они могли двигаться быстрее. Шли целый день. Конвоиры хорошо следили за тем, чтобы никто не отставал. Слабеющих били, кто падал – пристреливали на месте.

– А мы шли, – говорил юноша, – все полные одной думы: бежать, потом непременно сразу вступить в ряды Красной армии и бить, бить врага, отомстить ему за все его злодеяния, за всю пролитую кровь и пытки, за пожары и разрушения, за отцов, матерей. – Голос его дрожал от подъема чувства, когда он говорил с нами. – И нам удалось бежать в лесу, в темноте ночи! Мы пробираемся к родным местам. Мы знаем: Красная армия истребит проклятую немчуру!

И девушки, когда он говорил с нами, глазами и головой поддакивали ему, одобряя его горячие слова.

Мы спросили одну из девушек:

– А вы что будете делать?

– А мы будем проситься в санитарки на поле боя. И мы хотим догонять по пятам вместе с нашими бойцами убежавшего отсюда немца.

Народ, имеющий таких сыновей и дочерей, – непобедим!

Заканчивая очерк наших личных впечатлений от поездки по освобожденным городам, мы скажем, что звериное нутро фашизма обнажено здесь во всей ужасающей наготе.

Мы знаем, что наши братья – зарубежные славяне – и другие народы, подпавшие под временное иго немецких палачей, терпят такие же терзания, пытки, разрушения.

Но мы, сами полные непоколебимой веры в скорую конечную победу над черными силами фашизма, и им говорим с братской любовью нашей громко, страстно, убежденно: дорогие братья! Мы духом с вами! Мы заполнены одной с вами целью, мыслью – навсегда стереть с лица земли нашего общего врага! И, конечно, мы победим!

И далеко в века, от поколенья к поколенью, будет передаваться проклятие и ненависть к извергам человеческого рода.

В последнее время все больше находится охотников отделять Вторую мировую войну от войны Великой Отечественной. И даже спешат нас уверить, что никакой Великой Отечественной войны вовсе не было, а только придумала такое название коммунистическая пропаганда. И что более всего удивительно, говорят это наши бывшие соотечественники, которые еще недавно с сияющими улыбками и флажками в руках ходили на парад Победы и ветеранов поздравляли, а теперь вот надо же – с ума сошли. Но ладно бы они свои перлы выдавали в кабинете лечащего врача, так нет же – с высоких трибун вещают, и находятся любители послушать и головами покивать, а иные и «зигануть» со слезой ностальгической… И тут уж надо несколько слов сказать, в освежение памяти.