Херувим (Карамбелас) Архимандрит - ИЗ УДЕЛА БОЖИЕЙ МАТЕРИ. (Ностальгические воспоминания)

Мы вышли из Кавалы и, преодолевая последний отрезок нашего пути, направились к Фессалоникам. Вскоре вдалеке показалась конусообразная громада Афона.

Навалившись на борт на самом носу корабля, я весь прикипел к ней взглядом, наблюдая, как во всем своем величии она выплывает из моря. Она настолько потянула меня к себе, что я невольно стал искать способ помочь кораблю ускорить свой ход. Вскоре мы подошли ближе. Один за другим стали появляться монастыри – неприступные крепости, построенные, чтобы быть многовековым свидетельством веры и стремления человека к Богу.

С тех пор как мне исполнилось четырнадцать лет, живописные рассказы двух афонских подвижников, иеромонахов Паисия и Хрисанфа, составили в моей душе образ Святой Горы как такого места, которое, находясь на земле, достигает неба. Пламенная любовь к этому святому месту подтолкнула меня к решению уйти туда и поселиться там навсегда. Я принял это решение сам, никому ничего не сказав.

Мы пристали в Дафни [2] Дафни – главный порт Святой Горы. (З десь и далее примечания переводчика.) . Несколько лодок на веслах приблизилось к кораблю, чтобы забрать пассажиров. Едва моя нога коснулась суши, как первой моей заботой стало преклонить позади какого-то старого здания колени и с благоговением облобызать эту святую землю. И я выполнил свой обет, данный когда-то: «Если Божия Матерь удостоит меня когда-нибудь попасть на Святую Гору, то первое, что я сделаю, – это облобызаю ее землю».

Первым делом я отправился в Карею [3] Карея – административный центр Святой Горы, в котором находятся Священный Кинот, представительства монастырей и государственные учреждения. – столицу Святой Горы, где мне нужно было получить диамонитирион [4] Диамонитирион – документ, дающий право въезда и пребывания на Святой Горе. – документ, обязательный для всех паломников. По пути я не мог насмотреться на необъятные густые леса, источники с кристально чистой водой. Мною овладела какая-то торопливость, любопытство увидеть, услышать, узнать как можно больше об этом святом месте, которое так волновало, так притягивало меня с детских лет.

Монахи, которые встречались мне по пути, с котомками за плечами и четками в руках, оживляли во мне рассказы, услышанные с ранних лет.

Карея утопала в зелени. Стояла августовская жара, однако душистый ветерок повсюду разносил прохладу. Вечером я остановился в одной гостинице. Это был мой первый вечер на Святой Горе.

Утром я опять пешком пошел в Дафни. Там толпилось множество рыбаков, монахов, жандармов [5] Афон имеет свою собственную жандармерию, которая призвана следить за порядком на Святой Горе. , рабочих. Наибольшее впечатление на меня произвел вид дяди Георгия – офицера с длинной белой бородой и двуглавым орлом, украшавшим его головной убор [6] Речь идет об офицере специальной афонской жандармерии. Кокарда в виде двуглавого византийского орла – отличительная черта униформы афонских жандармов. . Движение и жизнь в Дафни вызвали во мне какое-то скорбное чувство, причину которого я не мог определить. В толпе я заметил монаха с радостным лицом и благородной внешностью. Он подошел ко мне и с большой добротой в голосе сказал:

– Могу ли я чем-нибудь вам помочь?

Хотя я и решил не открывать цель своего путешествия – однако так и не смог утаить ее. Я рассказал ему, что у меня есть план пойти в Кавсокаливу [7] Скит на южной оконечности Святой Горы. . Один мой друг пострижен там в монахи, и теперь я хочу навестить его. Услышав это, он обрадовался и сказал, что он сам из Кавсокаливского скита и живет в келии святого Мефодия. Этого монаха, как я узнал позже, звали отец Мефодий.

Вскоре мы отплыли с ним на катере, который шел до скита святой Анны. Все время, пока мы плыли, я то любовался природными красотами, то с любопытством рассматривал пассажиров – монахов, рабочих, паломников. Мое особое внимание привлекли лица нескольких подвижников, которые всю дорогу оставались молчаливыми, из чего было видно, что и во время путешествия эти монахи устремлены к самопознанию и самосовершенствованию. Первым показался монастырь святого Григория. Сколько я о нем слышал! Это была одна из лучших киновий , и монахи здесь жили строгой жизнью. Вскоре мы повернули влево, и высоко в горах открылось громадное, гигантское строение Симонопетра. Не успел еще я прийти в себя от изумления, как внезапно показался монастырь святого Дионисия. Я невольно заволновался: здесь хранятся десница Иоанна Предтечи, а также мощи святого Нифона, патриарха Константинопольского, который был также в монастыре пастухом [8] Святой Нифон, патриарх Константинопольский, родился в 1370 году. Через некоторое время после того, как он был вынужден оставить свою кафедру, пришел на Святую Гору. Здесь поселился сначала в Ватопедском монастыре, а затем – в Дионисиате. В эту обитель он пришел как простой монах, скрыв свое прошлое. Как новоначальному, ему назначили самое скромное послушание – пасти монастырское стадо. Однако вскоре братии монастыря было открыто, кем на самом деле был Нифон. И однажды, когда он возвращался со стадом, все братья вышли за стены обители и устроили ему встречу, достойную патриарха. После этого Нифон еще долго жил в монастыре, достигнув глубокой старости. После смерти его мощи стали источником множества исцелений. Его память празднуется 7/20 августа. .

– Боже мой, – говорил я себе, – где я?! Неужели все это происходит наяву?!

Увидев монастырь святого Дионисия и припомнив все, что слышал о нем, я почувствовал в себе нечто такое…

Возле каждого монастыря кто-то сходил на берег. Если это был монах, я пытался определить, был ли он одним из тех, о ком я слышал столько добрых слов.

После монастыря святого Дионисия, у подножия самой высокой вершины Афона [9] Афон – так называется самая высокая гора полуострова, от которой он и получил свое название. , показался монастырь святого Павла. С моря виднелись величественные здания, похожие на старую венецианскую крепость. В этом монастыре, как многоценное сокровище, хранятся Дары, которые волхвы преподнесли новорожденному Господу.

Вскоре мы увидели Новый Скит [10] Новый Скит, основанный в середине XVIII века, находится между Святой Анной и монастырем святого Павла, которому и подчиняется. – красивый монашеский городок с живописными домиками и прекрасными садами. Оставив его позади, приблизительно через десять минут мы достигли конечного пункта нашего путешествия – скита святой Анны. Я с жадностью всматривался в него. Мой взгляд пробегал от самых нижних до самых верхних его строений. Был ли он на самом деле таким, как мне его описывали отец Паисий и отец Хрисанф, которые сами были отсюда?