И. Менькова - Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки

Непосредственно за первым московским процессом последовал второй, число обвиняемых которого достигло ста восемнадцати человек. 13 мая 1922 года на заседании Московского революционного трибунала было принято решение привлечь к следствию священников Новодевичьего монастыря. В тот же день отцу Сергию был направлен вызов в Ревтрибунал в качестве свидетеля. 16 мая 1922 года на первый допрос, кроме него, были вызваны также протоиерей Евфимий Александрович Рыбчинский [67] Протоиерей Евфимий Рыбчинский служил в Успенской церкви Новодевичьего монастыря с 1919 года, после кончины протоиерея Василия Державина (ЦИАМ. Ф. 2303. Оп. 1. Д. 161). и 74-летний священник Евгений Алексеевич Палладии [68] Отец Евгений Палладии был старейшим клириком Новодевичьего монастыря, к 1922 году служившим в нем 55 лет (ЦИАМ. Ф. 2303. Оп. 1. Д. 161). . Судебное разбирательство по второму московскому процессу «церковников» возглавил тот же самый М. Бек, который подготовил смертные приговоры по первому московскому делу.

На допросе отец Сергий дал следующие показания: «На собрании 26 марта я не был. На собрании же 27 марта, когда обсуждался вопрос об изъятии […] [69] Утрата текста. я был. Председателем собрания был Константин Григорьевич Териан, ныне болен сыпным тифом, секретарем был Владимир Анатольевич Иванов – жит[ельствующий] при Новодевичьем монастыре. Кроме меня, из священников были Козлов, Палладии. Козлов прочел декрет об изъятии, воззвания же не читал. Козлов заявил, что нужно пожертвовать все, что возможно. Говорил ли он о свящ[енных] предметах, я не помню. Палладии и я ничего не говорили, также ничего не говорили Териан и Иванов. Собрание было спокойное. Кто что говорил из присутствующих на собрании – я не знаю. Кто писал постановление о несдаче ценностей и недопущении в храм комиссии по изъятию и кто изложил это постановление, я не знаю, так как стоял в стороне и не видел, что происходило у стола, за которым сидел президиум Териан и Иванов. Игумения Вера была также на собрании и в конце собрания сказала, что в храме собраны исторические ценности, накопленные веками, и равнодушно отнестись к изъятию их нельзя. Пусть каждый поступит по своей совести. Никаких агитаций против изъятия не было. Инцидентов при изъятии не было. Изъятия, я полагаю, допустимы, кроме священных предметов, которые тоже можно было бы отдать с разрешения Поместного Собора. Постановление, указанное выше, я подписывал.

Сергей Лебедев» [70] Архив УФСБ РФ по Москве и Московской области. Д. 11013. Л. 62. .

После допроса отца Сергия отпустили домой.

Но 26 июля следствие приняло постановление «привлечь гражданина Лебедева в качестве обвиняемого, предъявив ему обвинение по ст. 68 УК [71] Текст статьи 68 Уголовного Кодекса РСФСР: «Укрывательство и пособничество всякого рода преступлениям, предусмотренным ст. ст. 57–67 [контрреволюционные преступления], не связанные с непосредственным совершением означенных преступлений или при неосведомленности об их конечных целях, карается лишением свободы на срок не ниже одного года». и избрать меру пресечения уклонения от следствия и суда дачу подписки о невыезде из Москвы и явке в судебное заседание». Предъявлено было обвинение в том, что он «вошел в преступное сообщество, организованное представителями высшего духовенства и возглавляемое бывшим Патриархом Тихоном» [72] Архив УФСБ РФ по Москве и Московской области. Д. 11013. Л. 60. .

30 июля 1922 года отец Сергий был вызван на второй допрос, на котором свидетельствовал о своей невиновности: «Виновным себя в агитации против изъятия церковных ценностей не признаю и добавить что-либо к показаниям, данным в Московском Революционном Трибунале, не имею.

Сергей Павлович Лебедев» [73] Там же. Л. 284. .

В тот же день с него была взята подписка о том, что он обязуется без разрешения власти из Москвы не выезжать и по первому требованию явиться к суду и следствию.

В период такого условного пребывания на свободе, в ожидании неминуемых репрессий отец Сергий, сверх своих обычных пастырских обязанностей, несколько месяцев исполнял должность благочинного 2-го отделения Сретенского сорока. Поскольку еще 16 июня такие известные авторитетные архиереи как митрополит Сергий (Страгородский), архиепископ Евдоким (Мещерский) и архиепископ Серафим (Мещеряков) выступили с обращением о необходимости признания законности обновленческого ВЦУ и обязательности исполнения его распоряжений, сориентироваться в происходящем было трудно, и отец Сергий законопослушно подчинился ВЦУ. Сохранилось его донесение в Московское Церковное Управление от 18 сентября 1922 года с ходатайством о награждении нескольких священников Сретенского сорока [74] ЦИАМ. 2303. Оп. 1.Д. 227. л. 15. .

К 27 ноября он был вызван на первое заседание суда в качестве обвиняемого. Слушание дела в суде продолжалось до 13 декабря 1922 года, обвинителем был председатель Московской коллегии защитников А. Я. Вышинский. В сопротивлении изъятию церковных ценностей обвинялось сто семнадцать человек, в том числе тридцать два клирика. Последнее заседание 13 декабря 1922 года проходило под председательством Н. В. Крыленко – заместителя наркома юстиции и старшего помощника прокурора Республики [75] Kрыленко Николай Васильевич должен был выступать в качестве государственного обвинителя на процессе по делу Патриарха Тихона. .

В предъявленном суду обвинительном заключении утверждалось, что все заключенные священнослужители, в том числе и «Лебедев… состояли членами организации, называемой Православной иерархией… по предварительному между собой соглашению и с другими, следствием не обнаруженными, с целью воспрепятствовать общими усилиями проведению в жизнь постановления ВЦИК и инструкций к нему об изъятии находящихся в пользовании групп верующих церковных ценностей в специальный фонд ЦК Помгол для спасения голодающих и для обсеменения их полей, они в начале сего года разновременно вошли в преступное сообщество, организованное представителями высшего духовенства и возглавляемое бывшим патриархом Тихоном, и в осуществление поставленных этой организацией контрреволюционных целей в течение марта и апреля месяца сего года в городе Москве и Московской губернии, сознательно и умышленно:

а) усиленно распространяли среди населения путем оглашения с амвона в церквах и на созываемых ими же церковноприходских собраниях и общих собраниях верующих составленное этой организацией и подписанное бывшим патриархом Тихоном воззвание контрреволюционного содержания, заведомо ложно для них указывающее, что церковные ценности являются неприкосновенными и не подлежащими изъятию, невзирая на то, что это пойдет на спасение миллионов жизней голодающих, что всякое посягательство на них есть святотатство;