Валерий Филимонов - Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа

К этому-то деланию и призывал подвижник своих духовных детей. «Неустанные труды и непрестанная молитва Иисусова – вот основа основ… Человек без молитвы, как птица без крыльев – никогда не сможет приблизиться к Богу, – часто повторял батюшка Варнава, – больше молчите, за чужими грехами не смотрите, себе внимайте…»[14, с. 151]

Многолетнее послушание духоносному наставнику приносило свои благодатные плоды. Василий Николаевич был всегда благодушен и спокоен. Просвещаемый умною Иисусовой молитвою, опытно познавал он действия человеческих страстей и действия лукавых духов. Молитва берегла и хранила ум подвижника от впечатлений видимого мира и богопротивных помыслов. Находясь во многолюдстве мира, пребывал петербургский купец как бы в затворе и отшельничестве. И среди людей можно жить, словно в монастырской келлии, если не давать уму скитаться на распутиях мира. Сам Господь помогал Василию хранить то Царство Божие, которое внутри нас есть.

«Вселение Господа в сердце – плод любви; любовь – плод хранения заповедей; хранение заповедей – плод знания их, – назидает святитель Игнатий. – Если желаете идти истинным путем Божиим и увидеть духовный плод в душе вашей, то довольствуйтесь смиренным и простым образом духовного подвига. Не ищите наслаждения в восторгах мечтательности. Отрекитесь от них. Скоро вы убедитесь в прочности пути вашего.

Если при жизни по заповедям Христовым благодать Святаго Духа прольется в сердце ваше и будет ознаменовывать свое присутствие в нем различными духовными плодами, как-то – необыкновенным миром, кротостью, благостью, терпением; тогда будете сосудом благоприятным Богу, сосудом спасения.

Если же захотите быть совершеннее, то после полного самоотвержения, погрузитесь в глубину смирения. Тогда благодать может вам преподаться обильнее, тогда можете ощутить вселение Христово, соделаться храмом Божиим – опытно узнаете, что такое христианское совершенство на земле, называемое апостолом: совершенство отчасти » [5, с. 513–517].

Говоря о внутреннем безмолвии или умном молчании, преподобный авва Антоний Великий назидает ищущих совершенства: «Живи так, как бы тебя не было в мире сем – и обретешь покой» [9, с. 182]. Святитель Игнатий Брянчанинов так пишет об этом пути: «Не подумай, что для научения безмолвию необходим затвор или глубокая пустыня. Нет! Гораздо лучше научиться ему между людьми при посредстве душевного подвига. Самые падения, невидимые ближними, видимые и ведомые Богу и совести, падения ума и сердца, служат к пользе, соделывая тебя искусным в борьбе со грехом, открывая тебе всю немощь человека. Подвижник, воспитанный между людьми силою невидимого внутреннего подвига, бывает прочен, богат знанием и опытностью духовною, исполнен смиренномудрия, для ближних – пристанище и сокровище» [5, с. 270].

Таким подвижником и стал преданный ученик старца Варнавы. Путем незримого для постороннего глаза внутреннего подвига, познавая себя, окружающий мир и козни врага спасения, Василий Николаевич достиг, с Божией помощью, тишины духа. Сердце его становилось тем неведомым миру храмом, где шло непрерывное служение Господу; храмом, где Сам Дух Святый беседует с человеком, просвещает и освящает его, дарует дивные прозрения в сущность вещей, открывает тайны мироздания и соделывает человека уже при земной жизни его частицей Божества по благодати. Тогда-то, устремляясь к неизреченному свету, душа состязуется в славословии с Ангелами: «Господи, Господи, кто подобен Тебе? Господи, Господи, только Ты моя радость! Только Ты – все, все для меня!»…

Безусловно, что сохранять такие состояния, находясь в круговерти земных дел, было ох как не просто. Слова молитвы святого Ефрема Сирина стали для купца Василия Муравьева образом жизни, а молитва Иисусова стала дыханием его души. Она ограждала и защищала его внутренний таинственный храм от всех посторонних вторжений.

Неизбежные для всякого человека преткновения врачевал подвижник Христов по слову преподобного отца нашего Серафима Саровского: «Если мы в Духе Божием, то, благословен Бог! – не о чем горевать: хоть сейчас – на Страшный Суд Христов! Ибо "в чем застану, в том и сужду". Если же – нет, то надобно разбирать, отчего и по какой причине Господь Бог Дух Святый изволил оставить нас? И снова надобно искать и доискиваться Его и не отставать до тех пор, пока искомый Господь Бог Дух Святый не сыщется и не будет снова с нами Своею благодатию. На отгоняющих же нас от Него врагов наших надобно так нападать, покуда и прах их возметется, как сказал пророк Давид…» [106, с. 195]

Так, устремляясь всем сердцем ко Господу, возрастал в христианских добродетелях будущий старец. Те озарения внутреннего человека, которые совершал в нем Сам Бог, вели Василия Николаевича к Истине неизреченною силою Духа Святаго Божия. О таком подвижнике благословенный святитель Игнатий Брянчанинов говорит: «Божие – положительно, вечно. Вначале оно, подобно малейшему зерну, появляется в сердце в виде малейшего благого влечения, желания; потом начнет возрастать мало-помалу, обымет все мысли, все чувствования, обымет и душу, и тело; соделывается подобным древу, великому и ветвистому. Птицы небесные, то есть ангельские помышления и созерцания, придут витать на ветвях его. Это должно совершиться над христианином во время земной жизни. Над кем оно совершается, тот при вступлении в Вечность, увидит себя изобилующим духовными сокровищами, – залогами нескончающегося блаженства. Такое состояние – уже здесь на земле вечное блаженство, прежде явного вступления в вечность смертию тела. Такая жизнь – уже отселе вечная жизнь» [5, с. 461].

Многих благодатных даров сподобил Господь Василия Николаевича Муравьева еще в бытность его мирянином. Однако же до поры все это было сокрыто от мира, лежащего во зле. Благочестивый петербургский коммерсант заслужил особые дары Божии – он любил и жалел всех человеков, за всех молился и желал всем спасения. Василий Николаевич был одним из тех редких людей, которые любят Господа и ближнего истинным делом и подвигом всей своей жизни. Приближалось время, когда он должен был выйти на служение людям словесами духовной мудрости и любви…

После октябрьского мятежа 1917 года для России наступило время тяжких испытаний. Пришла пора лютых гонений за веру, предсказанная многими угодниками Божиими. Ведомые и подстрекаемые врагом спасения, богоборцы поставили своей целью стереть с лица земли Русскую Православную Церковь, изгладить из сердец русских людей само упоминание о Боге и вере.

Зло бушевало на огромных пространствах Российской земли. Общее озлобление и одичание вылилось в величайшую трагедию русского народа. Повсюду кощунственно осквернялись храмы Божии, святые иконы, другие святыни. Однако насилие и наглость не сломили пламенной веры исповедников Христовых.