Анонимный автор - Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания

Также старец говорил: «Если ты упокоишь старость своего геронды, то Святой Бог пошлёт человека, который упокоит твою старость». Старец не разрешал своему послушнику ни с кем разговаривать, он запрещал ему петь по нотным книгам и вообще петь на Литургиях. Если была необходимость, на Литургиях пел сам старец. Когда во время богослужения послушник старца Гавриила читал тропари наизусть, то старец ругал его.

Однажды отец Гавриил вместе с послушником пошёл в скит святой Анны, чтобы проведать давнего знакомого – старца Арсения-чулочника. [67] То есть рукоделием старца было вязание чулок. Старцы сели напротив друг друга, промолчали два часа и разошлись, не сказав ни слова. Как и о чём они беседовали?

В какой-то момент послушник старца не выдержал жёсткой жизни на Каруле и захотел уйти. Тогда отец Гавриил послал его к своему другу – игумену монастыря Дионисиат Гавриилу, где послушник и остался навсегда, став монахом. Старец говорил: «Бог ему в помощь, он много потрудился в послушании».

Старец помогал святой обители Дионисиат – главным образом в духовных вопросах. За это монастырь давал ему что-нибудь в благословение. По любви отцы говорили: «Отец Гавриил, возьми ещё продуктов, возьми и масла», – но он, соблюдая монашескую акривию, брал лишь необходимое: «Если я возьму больше, то и чёток за вас тянуть я должен буду больше». Старец Гавриил брал в благословение лишь самое нужное, но и за это считал должным отплачивать либо другими благословениями, либо молитвой. Старец поддерживал молодых дионисиатских монахов и говорил, что «это моего поля ягоды». Отцу Симеону, бывшему тогда молодым монахом, он советовал: «Читай авву Дорофея – и молитва будет бить как пулемёт». Святому игумену монастыря Дионисиат старец с почтением говорил: «Геронда, не выезжай в мир, иначе диавол будет расстраивать твоё стадо, и не обойдётся без больших падений». На одного молодого монаха старец наложил епитимию молчать определённый срок.

Один дионисиатский монах сказал старцу: «У меня есть помысл уйти в пустыню». Старец ответил: «Нет, ты не для пустыни. Оставайся в монастыре и работай».

Старец Виссарион Дионисиатский вспоминал:

«Старец Гавриил был человек добродетели, человек святой. Его одежда ничем особо не отличалась. Подрясники и рясы были старые, потёртые, но без заплаток. Он ни с кем не разговаривал. Постоянно постился. Пищу с растительным маслом вовсе не ел. Я тогда был трапезником, а он часто приходил в трапезную, чтобы взять лишь немного хлеба для своей келии. Он давал мне советы, каким должен быть монах. Говорил, чтобы я был внимателен, чтобы творил Иисусову молитву. Иногда он рассказывал мне что-то из того, что видел своими духовными очами. Например, как один монах шёл под ручку с двумя обезьянами – одна справа, другая слева. Он не назвал мне имя монаха, но я сам догадался, кто это, потому что этот человек был причиной многих соблазнов в монастыре».

Время от времени старец приходил в монастырь Дионисиат и исповедовался игумену. Ему давали келию в архондарике, [68] Архонда ́ рик – место приёма гостей. но в ней он не спал. Как только пономарь открывал двери церкви для того, чтобы возжечь лампады перед полунощницей, внутрь проскальзывал старец Гавриил. Иногда пономарь заводил с ним духовный разговор. Однажды он спросил старца:

– Отец Гавриил, я вижу, что тебе нравится наш монастырь, почему же ты в нём не останешься?

– Э, брат, – ответил старец Гавриил, – ты вынуждаешь меня рассказать тебе о вещах, которых не понимаешь. Я вижу людей такими, какие они есть, вижу их внутри, самую душу. Вижу, что некоторые порабощены бесам. Ну, а видя всё это, я, понятное дело, впадаю в осуждение. Поэтому долго здесь жить не могу.

Старец Гавриил своими подвигами, чтением аскетических сочинений и молитвой приобрёл опыт и духовное знание. Он имел благодать Божию и божественное утешение. Радость, происходящая от божественной благодати была для него каноном, правилом. Он всегда был радостным.

Старец Гавриил признавался: «Бог наградил меня неким дарованием, а я его потерял. Надеюсь, что до своей кончины вновь приобрету это дарование». Старец имел дар говорить красноречиво и вообще имел дар созидания.

Вот некоторые поучения и советы старца Гавриила:

«Жизнь монашескую я узнал через “упал-поднялся”».

«Знамения безмолвия: воздержание, молчание и самоукорение» (из святого Григория Синаита).

«Сейчас, пока вы юны, подвизайтесь, совершая посты, поклоны, ваше монашеское правило, потому что когда состаритесь, будете неспособны ни на что».

«Понуждение, понуждение приведёт ко спасению».

Старец простыми словами выражал силу и действенность духовного закона, говоря: «Бог отмщений Господь» , [69] Пс. 93:1. – и подчёркивал значение покаяния как лекарства для исцеления отклонившихся от правильного пути. Он поучал: «Господь говорит: “Исправься, не то Я тебя исправлю”».

По смирению старец говорил: «Я прошу Бога, да сподобит меня стать невидимой звёздочкой на умной тверди».

«Когда мы страдаем, не надо говорить, что страдаем ради любви Христовой. Лучше скажем, что страдаем за свои грехи».

«Бог видит глубину души, другое Его не интересует».

Когда в годы гражданской войны один человек сказал отцу Гавриилу, что, возможно, верх возьмут коммунисты, которые перережут монахов, старец ответил: «Да будет благословен час», – проявляя в этих словах готовность пойти на мученичество и исповедничество.

Старец Гавриил особенно любил святого Максима Исповедника; слыша или произнося устами его имя, переполнялся радостью.

Угрызения совести старец называл особенным, привезённым со своей родины словом «ксурафа́кула», точно описывающим болезненные уколы и порезы острых лезвий, мучащих нашу совесть изнутри, когда мы пренебрегаем её голосом.

Старец Гавриил был человеком с крепкой волей и очень выносливым телесно. На Литургиях и всенощных бдениях он стоял на ногах прямо, как колонна. Однако шли годы, и у старца стали появляться проблемы со здоровьем – заболела поясница. Как-то, приболев, он не мог встать с кровати в течение семи дней. Старец келии Данилеев Геронтий, узнав о его болезни, взял лекарства, сварил суп, подумав, что отец Гавриил лежит один и голодный. Когда он принёс всё это в келию отца Гавриила, тот ответил: «Геронда, что сильнее: твои таблетки и суп или благодать Божия? Если Бог хочет, пусть Он меня вылечит, если не хочет, пусть заберёт меня к Себе». Есть суп и принимать таблетки старец не стал. На следующий день отцы увидели, как старец Гавриил вышел на строительство очередной каменной террасы.

Однако впоследствии, когда больная поясница окончательно приковала старца Гавриила к постели, он, живя в пустыне один, терпел невыносимые мучения. Отцы слышали, как он творил вслух Иисусову молитву: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя», – и его молитва прерывалась стонами и вздохами страдания.