Ле-цзы - Лецзы (перевод Л.Д. Позднеевой)

Перед тем как утратить обоняние, нос отличит запах обожженного дерева от [запаха] гниющего.

Перед тем как телу окостенеть, [человек] бежит быстро.

Перед тем как утратить рассудок, сердце легко отличает правду от лжи.

Причина в том, что, не достигнув предела, вещи не переходят в свою противоположность {17} 17. В ряде изречений здесь развивается учение Лаоцзы о единстве противоположностей, как о переходе одной противоположности в другую (ср. «Дао дэ цзин»: «...человек при рождении нежен и слаб, а после смерти тверд и крепок», 76, 2, 36 и др.; ср. «Чжуанцзы»: «покой в столкновениях... создание... после столкновения», <164>). .

В полях и болотах Чжэн много мудрых, в Восточном же квартале много талантливых {18} 18. В данном фрагменте развивается представление о правящих как о слугах народа. Комментарий же противопоставляет талантливых, «участвующих в управлении» — мудрым, «скрывающимся», даосам. . Среди рабов на полях и болотах был и Бо Фынцзы. Проходя через Восточный квартал, он встретился с Дэн Си {19} 19. Дэн Си — подробнее о нем см. гл. 6, прим. 21. .

Дэн Си посмотрел на своих учеников, усмехнулся и сказал:

— Не высмеять ли тех, кто идет [нам] навстречу? — Хотелось бы послушать, — ответили ученики. И Дэн Си сказал Бо Фынцзы:

— Постиг ли ты обязанности кормящего? Те, кого кормит человек, кто не способен прокормиться сам, относятся к роду собак и свиней. Кормить этих тварей и распоряжаться ими — в этом сила человека. А в том, что твои ученики едят и насыщаются, одеваются и отдыхают, заслуга держащих власть. Если же собирать старых и малых, [словно] стадо, возводить загоны, [как для] скота [или] живности, то чем же [эти люди] будут отличаться от собак и свиней?

Бо Фынцзы промолчал, но один из его учеников вышел вперед и ответил:

— Разве старший муж не слышал о том, как много умельцев в Ци и Лу? Есть мастера по глине и дереву, по металлу и коже; есть прекрасные создатели песен и музыкальных инструментов <���вариант: певцы и музыканты>, писцы и математики; есть прекрасные военачальники, воины и служители храма предков. Представлены все таланты. Но [они] не могут распоряжаться друг другом, давать друг другу поручения. Тот же, кто распоряжается ими, не обладает знаниями; тот, кто дает им поручения, не имеет талантов. Он-то и выполняет поручения тех, кто знает и умеет. Нами-то и даются поручения держащим власть. Чем же тебе гордиться?

Дэн Си нечего было ответить. Он посмотрел на своих учеников и отступил.

Гунъи Бо {20} 20. Гунъи Бо и другие, названные здесь, — люди неизвестные. Эпизод отнесен ко времени Сюаньвана, царя Чжоу (827-782 гг. до н.э.). прославился своей силой среди правителей. Танци Гун рассказал о нем чжоускому царю Сюаньвану. Царь приготовил дары, чтобы его пригласить, и Гунъи Бо явился.

При виде его немощной фигуры в сердце Сюаньвана закралось лодозрение.

— Какова твоя сила? — спросил он с сомнением.

— Силы [моей], вашего слуги, хватит [лишь], чтобы сломать ногу весенней саранчи да перебить крыло осенней цикады.

— У моих богатырей хватит силы, чтобы разорвать шкуру носорога да утащить за хвосты девять буйволов! — в гневе воскликнул государь, — а я еще огорчен их слабостью. Как же ты мог прославиться силой на всю Поднебесную, если способен лишь сломать ногу весенней саранчи да перебить крыло осенней цикады?

— Хорошо! — глубоко вздохнув, сказал Гунъи Бо и отошел от циновки. — На вопрос царя [я], ваш слуга, осмелюсь ответить правду. Учил [меня], вашего слугу, Наставник с Шан-горы. Равного ему по силе не найдется во всей Поднебесной. Но никто из [шести] родичей об этом не знал, ибо он никогда к силе не прибегал. [Я], ваш слуга, услужил ему, рискуя жизнью, и тогда он поведал [мне], вашему слуге:

Поэтому тот, кто учится видеть, начинает с повозки с хворостом; тот, кто учится слышать — с удара в колокол. Ведь то, что легко внутри [тебя], не трудно и вне [тебя]. [Если] не встретятся внешние трудности, то и слава не выйдет за пределы [твоей семьи].

Ныне слава обо [мне], вашем слуге, дошла до правителей, значит, [я], ваш слуга, нарушил завет учителя и проявил свои способности. Правда, слава [моя], вашего слуги, не в том, чтобы своей силой злоупотреблять, а в том, как пользоваться своей силой. Разве это не лучше, чем злоупотреблять своей силой?

Царевич Моу {21} 21. Царевич Моу по комментарию — сын вэйского царя Прекрасного, который правил в 424-387 гг. до н.э. <���Ср. «Чжуанцзы», 219-220, 290.> из Срединных гор был талантливейшим из царских сыновей в Вэй {22} 22. Вэй — (№ 7646), позже Лян, одно из древнекитайских царств, находившееся на территории современной провинции Шаньси. . [Он] не заботился о государственных делах, любил странствовать вместе с талантливыми. [Ему] нравился Гунсунь Лун {23} 23. Гунсунь Лун — логик-софист, жил между 320 и 250 гг. до н.э., поэтому его имя или весь фрагмент представляется более поздним добавлением к речам Лецзы <(см. также стр. 219-220, 320-321)>. из Чжао {24} 24. Чжао — одно из древнекитайских царств, находившееся на территории современных провинций Шаньси и Хэбэй. , и за это над ним смеялись такие, как Ведающий музыкой Цзыюй.

— Почему ты смеешься над тем, что [мне], Моу, нравится Гунсунь Лун? — спросил царский сын Моу.

— Да ведь что за человек Гунсунь Лун? — ответил Ведающий: музыкой. — В поступках не имеет наставника, в учении не имеет друга. Красноречив, но не остроумен; разбрасывается, но не принадлежит ни к одной школе; любит необычайное, говорит безрассудно, хочет ввести в заблуждение сердца, всех переспорить. Занимается этим вместе с Хань Танем {25} 25. Хань Тань — логик-софист. и другими.

— Зачем ты рассуждаешь об ошибках Гунсунь Луна? Хотелось бы услышать доказательства этих ошибок! — изменившись в лице, сказал Моу.

— Я смеюсь над тем, как Лун обманул Кун Чуаня {26} 26. Кун Чуань — внук Конфуция, ученик Гунсунь Луна. , — продолжал Ведающий музыкой. — [Он] сказал, что у хорошего стрелка острие последующей стрелы попадает в оперение предыдущей,, одна стрела другую настигает, одна стрела другую направляет. Первая стрела наметит цель, следующая уже лежит на тетиве, и они летят непрерывно, как одна линия. Кун Чуань удивился, а Лун добавил, что [так бывает] еще не у самого замечательного стрелка. [Вот, например], ученик Невежды {27} 27. Невежда (Пэн Мэн) — ученик мифического Охотника <(см. также стр. 237)>. по имени Хун Чао {28} 28. Хун Чао — стрелок, ученик Невежды. , рассердившись на жену, [стал] ее пугать. Натянул лук, зовущийся Вороньим {29} 29. «Лук, зовущийся Вороньим...»: описание лучшего лука, с помощью которого было сбито девять солнц-ворон, и стрел древности. , взял стрелу из циского бамбука с опереньем из Вэй и выстрелил ей в глаз, прямо в зрачок, а [она] даже не моргнула. Стрела же, упав на землю, не подняла пыли. Разве такова речь умного человека?